Апрельский поцелуй - Анастасия Соловьева Страница 19

Мы продолжаем целоваться, как сумасшедшие. Нежность и страсть сплетаются воедино, дыхание учащается, и мысли улетучиваются из головы. Я стягиваю с Димы футболку, дотрагиваюсь до его горячей кожи, желая стать как можно ближе, раствориться в новых ощущениях. Никогда не думала, что захочу переступить черту, но сейчас я ни секунды не сомневаюсь. Только Дима мог стать моим первым. И никто больше.

Я провожу ладонями по его спине, слегка царапаю лопатки, когда его губы касаются чувствительной кожи на шее. Дима расстёгивает пуговицы на моей рубашке, целует ключицу, обжигает терпкими ласками. Я кусаю губы, в нетерпении прижимаюсь к нему, не зная, что делать, как унять мучительную жажду.

Внезапно Дима прекращает меня целовать и нежно гладит по щеке. Открываю глаза, не понимаю, почему он остановился.

— Что-то не так? — отрывисто спрашиваю, стыдливо оглядываю расстёгнутые пуговицы на рубашке и еле сдерживаюсь, чтобы не прикрыть обнажённые участки тела.

— Ещё немного — и я не смогу остановиться, — хрипло произносит Дима, зарывая ладонь в свои волосы и нервно улыбаясь.

Вот она, ещё одна возможность сбежать. Оставить всё, как есть, вернуться к начатому когда-нибудь позже. И, наверное, не скоро, потому что в общежитии вечно толкутся соседки, да и неуютно там, романтики никакой нет. И пусть щёки мои горят от смущения, а голос срывается, я всё равно произношу то, что чувствую:

— Дим, я хочу быть с тобой. Полностью.

— Ты уверена? — хмурится он. — Тин, я не обижусь и не расстроюсь, ты же меня знаешь.

— А сейчас я познаю себя. И не хочу останавливаться. Будь со мной…

Дима прижимает меня к себе, нежно целует, но в каждом его действии чувствуется нетерпение. Я и сама напряжена, прикосновений становится мало, руки наглеют, бродят по его телу, а из губ срываются тихие всхлипы. На мне не остаётся одежды, все барьеры рушатся, и чувство стыда и неловкости полностью исчезает. Мне нечего смущаться, я доверяю Диме даже больше, чем себе.

— Я люблю тебя, — шепчет Дима, касается ладонью моей шеи, груди, живота, изучает каждый изгиб, доводя меня до исступления. Жмурюсь, выгибаюсь под ним, хватаю ртом воздух.

Каждая клеточка моего тела вибрирует, просит новых ласк, отзывается на жгучие поцелуи ослепляющими искрами, и мне хочется кричать от остроты ощущений, от всепоглощающего чувства любви и доверия.

— Тина, ты прекрасна, — произносит Дима, касаясь моего лба своим. — Скажи, если что-то будет не так.

Киваю, хотя не понимаю, о чём он. Как что-то может быть не так? Дима же со мной, значит, всё будет прекрасно.

В следующее мгновение я вскрикиваю, вонзаю ногти ему в плечи. Тяжело дышу, пытаясь осознать, свыкнуться, принять единение наших тел. Пронзительно-острое, восхитительное, дурманящее. Дима целует моё лицо, губы, ласково гладит по щеке, шепчет о любви. И я расслабляюсь, отвечаю ему, шепчу его имя, когда меня накрывают волны наслаждения.

Щемяще-нежно, откровенно, жадно. До сбитого дыхания, до пламени на губах, до алмазных звёзд, рассыпающихся перед глазами.

Я никогда не думала, что реальность может быть настолько чарующе-прекрасной. Лучше любой выдумки, круче снов и фантазий.

Дима гладит меня по волосам, обнимает, и я засыпаю с улыбкой на губах.

Меня будит яркий луч солнца, пробивающийся сквозь окна гостиничного номера. Жмурюсь, поворачиваюсь — и вижу рядом сонного Димку.

— Доброе утро, — тихо произношу, вспоминая вчерашнюю ночь, отчего тут же начинают гореть щёки.

— Я бы сказал — прекрасное утро, — задорно улыбается Димка. Обнимает меня, целует в плечо и спрашивает: — Выспалась?

— Нет. Ты же не давал мне спать, — подмигиваю ему и начинаю громко смеяться. Чувствую себя самой счастливой девушкой в мире. Энергия так и бьёт изнутри, хочется кричать на всю гостиницу о любви, петь и плясать, обнимать Димку до бесконечности, снова целовать его, отдаваться нетерпеливым ласкам, а потом мчаться в ресторан и заказывать все блюда из меню, потому что я безумно голодна.

Дима словно считывает мои желания.

— Пойдём позавтракаем? — предлагает он.

— Да, только подожди минутку. Мне нужно сделать что-то очень важное, — говорю игриво, притягивая Диму к себе, впиваясь в его губы, целуя до нехватки кислорода.

Мы выбираемся в ресторан спустя полчаса. Нам было невероятно тяжело оторваться друг от друга и сползти с уютного диванчика. Словно пытаемся наверстать упущенные три года, никак не насытимся нашей близостью и откровенными признаниями.

— Что ты будешь? — с ухмылкой интересуется Дима, когда мы садимся за тот же столик, что и вчера.

— Я так голодна, что на завтрак съем огромный бургер! И солянку, она очень вкусная.

— Осилишь?

— Да как ты смеешь сомневаться в моей прожорливости? — хлопаю Диму по плечу, а он перехватывает мою ладонь и не отпускает. Прижимается к ней щекой и смотрит на меня, пленяя морским омутом своих красивых глаз. Никак не привыкну, что сердце ёкает в груди, и кончики пальцев покалывает, когда он так проникновенно ласкает меня взглядом.

— Я с утра проверил бронирование номеров в гостинице. Наш завтра свободен. Согласна ли ты прогулять неимоверно важные пары и провести ещё один день здесь, со мной? — его голос взволнованный, и ладонь сжимает сильнее.