Черный Роберт [= Тайна королевы ] - Айрис Джоансен Страница 19

Себастьян! Вот, значит, как этот негодяй наставлял свою воспитанницу!

Жалость, ярость и... чувство опустошения одновременно вспыхнули в груди. Черт побери! Он не собирался жалеть навязанную ему против воли девицу! Он хотел только насладиться тем, чего требовала его плоть: войти в нее и двигаться вперед и назад...

Желание, которое он испытал, могло заставить его забыть о том, насколько усталой и измученной была девушка. Но эти следы от ударов хлыста напомнили ему о том времени, когда он был также беззащитен. Moг ли он забыть те годы унижений, бессильной ярости и неистового желания отомстить своим мучителям? Сердце его болезненно сжалось. Ярко-алые полосы на спине Кейт были такие отчетливые, такие свежие, что боль от них еще должна отзываться в теле. Но ни единым жестом, ни единым движением она не выдавала ее.

Что же ему делать? Сидеть, мучаясь, всю ночь, пока она будет мирно спать, прижимаясь к его груди? Не такой же он законченный негодяй...

Кейт снова шевельнулась.

– Как хорошо и спокойно...

Проклятье!

Кейт показалось, что ее куда-то несут.

Она открыла глаза и увидела прямо над собой лицо Роберта. На какую-то долю секунды она испугалась, а потом это прошло. Чувство облегчения охватило ее: «Покой... дом».

– Я просидел в этом чертовом кресле несколько часов кряду, – буркнул он: – И не собираюсь больше торчать там.

Кресло? Сонная дремота снова охватила Кейт, и ей никак не удавалось понять, о чем это он говорит. Но в то же время ее не покидала уверенность, что все будет хорошо. Веки снова отяжелели, не было сил удержать их. Но это и неважно. Все будет хорошо, когда он с ней...

Нет! Его уже не было рядом! Она заставила себя открыть глаза. Роберт сидел на кровати, но уже не касался ее.

– Пожалуйста... не уходи.

– Спи! – Проговорил он сквозь зубы и начал снимать сапоги. – Я никуда не собираюсь уходить.

Он был чем-то недоволен, но пообещал остаться. Значит, все по-прежнему хорошо. Пока он здесь, ничего плохого не случится.

Дом...

Роберт лежал, полуотвернувшись от нее. Лунный свет падал на его лицо, высвечивая высокие скулы и четкую линию подбородка. Он спал, но Кейт ощутила, насколько чутким был его сон. «Как это ужасно, – подумала Кейт, – что даже во сне он не дает себе полностью забыться, утратить контроль над происходящим». Ей захотелось протянуть руку и дотронуться до него, погладить, утешить...

О Боже! Да он же совершенно наг.

И она тоже!

Кейт в ужасе села и натянула одеяло до подбородка.

– А я думал, что не смогу растолкать тебя утром. – Он повернулся к ней, и она увидела, что в его глазах не осталось и намека на сон. – Ты что смотришь, будто змею увидела?

– Почему... Как мы здесь оказались?

– Мы с тобой муж и жена. Тебе имеет смысл привыкнуть к этой мысли и к тому, что мы будем спать в одной постели. – Он сел и опустил ноги на пол. – Хотя, боюсь, в следующий раз нам удастся попасть на кровать только в Крейгдью. На той дороге, по которой нам придется ехать, нет постоялых дворов. – Он встал, подошел к тазу и плеснул воду себе в лицо. – Как ты себя чувствуешь?

В немом изумлении Кейт смотрела на спину Роберта, испещренную белыми полосами шрамов, которые так выделялись на смуглой коже, словно его терзали тигры. Она понимала, что должна испытывать сострадание. Но вместо этого смотрела на него с невольным чувством восхищения.

Крепкие ягодицы, отчетливый рельеф каждого мускула на икрах ног, на бедрах, треугольник черных волос на бронзово-золотистой коже, доходящий до талии... Вся его фигура источала силу и уверенность.

Он нетерпеливо обернулся.

– Отвечай же!

Кейт не сразу смогла вспомнить, о чем он ее спрашивал.

– Хорошо!

– Ты говорила то же самое и после того, как Себастьян протащил тебя несколько миль на веревке. Говори правду. Ты сможешь ехать верхом?

– Конечно.

Он дотянулся до полотенца и принялся растираться.

– Тогда вставай и одевайся.

Она почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– Я подожду, когда ты выйдешь. Не могу же я стоять совсем раздетой. Я еще не потеряла стыд, как ты.

Он насмешливо улыбнулся и отбросил полотенце.

– Тебе не нравится, как я выгляжу? Ничего не поделаешь, придется смириться.

– Зачем? Нет никакой нужды привыкать...

– Сначала я тоже так считал. До нынешней ночи... Но теперь все будет по-другому. – Роберт поднял руки, приглаживая растрепавшиеся волосы. И Кейт невольно залюбовалась крепкими мускулами, перекатывающимися под его гладкой кожей. – Ты ничего не помнишь?

Она покачала головой растерянно и беспомощно.

Сердце ее забилось от страха.

– Неужели... я спала с тобой?

– А что тут такого? Это обязанность жены.

– Ответь! Мы... прелюбодействовали?

Какое-то время он стоял молча, недоуменно разглядывая ее, а потом покачал головой.

– Смею тебя заверить: если бы это случилось, ты бы запомнила.

Кейт с облегчением вздохнула.

– Я думала... – Она сглотнула. – Я испугалась... вдруг он оказался прав.

– Себастьян?

– Да. Он всегда повторял, что я не смогу сдержать свои порочные наклонности. И как только он перестанет следить за мной, я тут же отдамся первому встречному, который поманит меня пальцем. – Она выпрямилась и вздернула подбородок. – Я, конечно, знала, что он не прав. Глупо думать, будто я такая слабая и не в состоянии управлять своими чувствами.

– Очень глупо. – Он помолчал. – Но страстность для жены – не такое уж плохое качество.

– Но он говорил, что мне будет мало одного мужчины.

Роберт сжал губы.

– А вот этого я бы тоже не одобрил. Боюсь, что тут мы с почтенным викарием сходимся во мнении.

В его голосе Кейт уловила странную напряженность.

– К чему мы все это обсуждаем?! – спохватилась она. – Я ведь нисколько тебе не нравлюсь, иначе ты бы взял меня ночью.

– Несмотря на то, что ты была так слаба, измучена и беззащитна?

– Мужчины не обращают внимания на такие вещи. Они смотрит на жен, как на послушных животных, которые должны подчиниться им по первому требованию.

– А! Снова мудрый викарий? Если ты не веришь тому, что он говорил о тебе, то почему веришь всему, что он наговорил про мужчин?

Эта фраза несколько озадачила ее и заставила было усомниться в правоте Себастьяна, но тут она вспомнила страшные стоны и крики Марты, которые доносились из спальни. Если уж Себастьян, отдаваясь во власть похоти, так мучил свою жену, то что же должны вытворить остальные мужчины?