Возвращение блудного папы - Лина Филимонова Страница 19

Рука Алекса тянется к моим трусикам, он пытается их снять, я ему помогаю.

Я уже совершенно голая, а на нем все еще темные боксеры. Надо избавиться от них!

Алекс

Я снова целую ее, ощущая на губах терпкий вкус лесной ежевики. Накануне нашей первой ночи мы весь день рыскали по лесу и съели несчетное количество этой сладкой ягоды.

Ее вкус остался на наших губах. Особенно — на губах Мышки. С тех самых пор ежевика — моя любимая ягода.

Мышка покусывает мою нижнюю губу, я сжимаю ладонью ее грудь. А она тянется к моим боксерам.

Ну наконец-то! — так и слышу вопли младшенького.

Он почти на свободе. А где-то в кармане джинсов есть презервативы…

— Ты уверена, что хочешь этого? — спрашиваю я Мышку, немного отстраняясь.

Никогда и никому я не задавал этот вопрос. Только ей. Обычно для меня главное, чего хочу я. Обычно я ни в чем не сомневаюсь.

Но это же Мышка. С ней все по-другому.

Нет, она уже не та маленькая заноза с косичками. И даже не та трепетная первокурсница, нежный бутончик. Но на меня вдруг напала странная неуверенность. Как в наш первый раз.

Кажется, я все же временами вижу в ней маленькую девочку…

И тогда Мышка демонстрирует мне, что девочка давно выросла.

— Что заставляет тебя сомневаться? — произносит она, морща носик. — То, что я лежу тут без трусов или то, что я уже почти стащила трусы с тебя?

Ах ты моя дерзкая козявка!

Я не сразу нахожусь с ответом, а Мышка сердито фырчит:

— Уж не хочешь ли ты, чтобы я тебя уговаривала, как в прошлый раз?

Что?! Вот это заявление!

— Ты меня не уговаривала, — уверенно говорю я.

— Ты задавал много дурацких вопросов. Как и сейчас.

Ах, вот как! Ей не нравятся мои вопросы.

Она права. Хватит болтать! Для языка можно найти более приятное применение.

Я продолжаю разведку боем.

Здесь я уже был, но эти ландшафты так великолепны, что их можно изучать снова и снова. Я целую грудь Мышки, щекочу языком ее соски, зарываюсь лицом между двух упругих, нежных, умопомрачительных сисек. Здесь можно остаться навсегда…

Но есть еще неизведанные территории.

Я спускаюсь ниже, изучаю ее плоский животик, балдея от бархатистой кожи и сходя с ума от робких постанываний Мышки. Я уверен, сейчас ты будешь стонать громче…

Светлана

Я хочу его. Я умираю, как хочу его.

Хочу, чтобы он вошел в меня, чтобы мне было больно и, одновременно, приятно до одурения.

Как в прошлый раз. Но еще лучше.

Наверное, больно не будет. Разве что чуть-чуть. Потому что орудие Алекса поражает размерами, а у меня полтора года не было мужчины. И я чувствую себя почти девственницей.

Вот только вся скромность куда-то улетучилась!

Мне нравится чувствовать свою власть над Алексом. Нравится быть дерзкой, удивлять его и удивляться самой…

Но сейчас вся моя дерзость испарилась. Потому что Алекс целует меня все ниже и ниже, раздвигает мои стыдливо сжатые ноги и… его язык устремляется прямо туда, где сто тысяч маленьких чертенят варят адское похотливое зелье.

О-о-о!

Это слишком! Я не могу. Подожди. Не надо так сразу… Это невыносимо.

Это невозможно терпеть.

Я сейчас просто умру от безумного наслаждения!

Алекс

Я выпрямляюсь, стаскиваю с себя трусы, поднимаю с пола джинсы и ищу в кармане презервативы.

Мышка таращится на младшенького, который сейчас претендует на роль старшего в нашем тандеме. Ну да, он же страшный, огромный и беспощадный!

Я рву зубами упаковку, натягиваю резинку, тянусь к Мышке…

— Подожди, — шепчет она.

— Что-то не так?

Только не смей именно сейчас говорить, что ты передумала!

— Надень еще один презерватив, — просит Мышка.

— Что?!

Я, наверное, ослышался. Или Мышка бредит. Кто надевает два презерватива за раз? Но она упрямо сводит коленки и снова повторяет свою странную просьбу.

— Но… зачем? — недоумеваю я, надрывая вторую упаковку.

— А вдруг у тебя зубастые сперматозоиды, — лепечет она. — Прогрызут презерватив… Такое бывает!