Небо в алмазах - Джан Колли Страница 19

Такой ответ не удовлетворил Соню, и она продолжала пристально смотреть на дочь. Под ее взглядом Дени вновь почувствовала себя маленькой девочкой и, отбросив всю агрессивность, грустно проговорила:

— Я люблю его, но он игрок не моей команды.

Немного помолчав, Соня задумчиво заметила:

— Наверное, тяжело тащить на себе такой груз.

— Мама, но ты же совсем не знаешь Куинна. Он совершенно замечательный, нежный, внимательный. Мне нравится быть рядом с ним, даже если это и не всегда легко.

— Девочка, я вижу, что ты и впрямь влюблена в него, — мягко сказала мать и, подумав секунду-другую, добавила: — Может быть, мы все вместе вечером пообедаем, а потом сходим в театр?

Дени отрицательно покачала головой:

— К сожалению, не получится. Он поздно освободится.

Соня явно расстроилась.

— Ну, может быть, ты хотя бы пойдешь с нами?

Дени очень любила мать, но ей вовсе не хотелось идти с ними куда-либо, а потому она быстро сказала, что у нее еще запланирована на сегодня куча дел, и быстро сменила тему разговора:

— Ой, я чуть не забыла! Ты знаешь, кого я видела на этой неделе?

Соня была достаточно умным человеком и сделала вид, что не заметила уловки Дени.

— Ну откуда же я могу знать? — улыбнулась она.

— Метта Хаммонда.

— Каким образом? — удивилась мать, и глаза ее засияли.

— Он хочет, чтобы я привела в порядок семейную реликвию — ожерелье из розовых бриллиантов. Я, правда, не знаю, это тайна или нет.

— О господи! — воскликнула мать. — Ну, расскажи скорее, какой он стал. Как он выглядит?

— Замечательно! — ответила Дени, радуясь, что ей удалось увести разговор в другую сторону.

— Звучит не очень убедительно, — встревожилась мать.

— Да нет, правда. Просто с нами был Куинн, и они все время говорили о делах.

Соня хотела, чтобы Дени рассказала ей еще что-нибудь, но их прервал звонок в дверь. Поморщившись, Соня пошла открывать.

— Это Райан, — объяснила она дочери.

— Только не говори ему о Метте, — прошептала Дени.

Райан обрадовался, увидев в комнате Дени, и они несколько минут поговорили о предстоящей свадьбе. Им с Джессикой не терпелось поскорее пожениться, тем более что та была уже на седьмом месяце беременности и всерьез опасалась, что не влезет в свое подвенечное платье.

— Что ты делаешь в Сиднее? — поинтересовался Райан.

— Я приехала к маме за туфлями, — объяснила Дени.

— Смотри-ка, как нам повезло! — хмыкнул Райан и посмотрел на Соню.

— Не издевайся, пожалуйста. У меня и так проблем с твоей свадьбой вагон и маленькая тележка. Ради того, чтобы сохранить все в тайне, мне приходится делать вещи, абсолютно мне несвойственные, — сердито сказала Дени, подумав при этом о переезде в дом Куинна и обо всех вытекающих из этого последствиях.

Но через минуту, сменив гнев на милость, она улыбнулась и добавила:

— Куинн летел сюда на похороны, а я пристроилась к нему.

— Когда Соня сказала, что ты с ним работаешь, я очень удивился. Помнишь, как он пренебрежительно отзывался о твоих работах?

Дени передернула плечами.

— Этого хотел заказчик.

— Ну-ну! — задумчиво проговорил Райан. — Хотя… Джессика тоже говорит, что ей нравится Куинн. Она встречалась с ним несколько раз в гостях. Впрочем, Джессика сейчас любит всех!

Эй, миленький, рассмеялась про себя Дени. Ты зря подшучиваешь над Джессикой. Лучше посмотри на себя в зеркало. Ты же весь светишься от счастья. Куда делась твоя всегдашняя апатия?

Улыбнувшись Райану, Дени скрестила под столом пальцы и мысленно, от всей души, пожелала ему счастья.

Поговорив еще минут десять-пятнадцать, Соня и Райан проводили Дени на автобусную остановку.

Вставляя ключ в дверь квартиры Куинна, Дени мечтала о том, как она сейчас приготовит для себя джакузи, зажжет ароматические свечки и залезет в воду. Ей нужно было расслабиться. Вопрос о том, правильно ли она поступила, не рассказав Соне и Райану о подслушанном накануне разговоре, не выходил у нее из головы.

Однако же ее мечтам не суждено было сбыться. Стоило Дени войти в холл, как она услышала, что с ней здороваются. Дени прошла во внутрь квартиры и увидела четырех людей, которые встречали ее на кухне.

Симпатичная, но уже почти полностью поседевшая длинноволосая женщина, а рядом с ней высокий худощавый мужчина. Куинн, который тоже был рядом с ними, нежно обнимал за плечи красивую стройную блондинку.

Этого Дени уже никак не могла вынести.

— Ой, простите, — смутилась Дени. — Я думала, дома никого нет. — Она не успела еще закончить фразу, как Куинн, оставив блондинку, улыбаясь, подошел к Дени, взял ее за руку и, повернувшись лицом к родителям, а это, несомненно, были именно они, сказал:

— Прошу любить и жаловать: Дени!

В его голосе звучало столько нежности, что Дени тут же перестала волноваться и улыбнулась.

— Познакомься, — сказал Куинн, продолжая держать девушку за руку. — Мои родители: Гуэн и Джозеф, а это — Люси, моя замечательная приемная сестра.

У Куинна замечательные родители! Они просто излучали добросердечие и любовь. Но самым интересным для Дени оказалось то, как в их присутствии изменился Куинн. Он всегда выглядел сдержанным, застегнутым на все пуговицы человеком, ну разве что в спальне позволял себе немного расслабиться, а сейчас Куинн был таким же открытым, легким и остроумным, как его родные.

Повод, который собрал их всех вместе, несомненно, был печальным, но теперь, вернувшись с похорон и отдав свой долг памяти умершего, они искренне были рады встрече. Дени невольно вспомнила, какая обстановка царила после похорон Ховарда. Все присутствующие, разбившись на группки, шептались между собой, ожидая, когда уже наконец вскроют завещание. Зависть и недоверие друг к другу висели в воздухе… А сегодня — совсем другое дело!

Незаметно пролетело несколько часов, и гости собрались уходить. Прощаясь, Люси успела шепнуть Дени, что она засунула ее лифчик под подушку. Дени покраснела и попыталась скрыть свою ошибку:

— О чем ты говоришь? Это не мой. Наверное, кто-то еще оставил его здесь.

Люси обняла, ее и, рассмеявшись, сказала:

— Это исключается! Куинн никогда не приглашает женщин к себе домой!

Любопытное наблюдение, подумала Дени. Впрочем, не могу сказать, что мне это неприятно.

Она бросила взгляд на задремавшего на диване Куинна и грустно вздохнула:

— Мало мне того, что, как кошка, влюбилась в Куинна, но я еще в полном восторге от его семьи.