Ловите няню, шеф - Адалин Черно Страница 19

Катя

На следующий день выясняется, что Дамира Александровича не будет целую неделю.

— Почему? — спрашиваю его по телефону.

— Семейные обстоятельства, Екатерина, — скупо говорит он. — Список распоряжений пришлю на почту.

Он отключается, а я иду пить кофе и жду сообщения. По пути встречаю Аньку и прохожу мимо, даже не желая смотреть на нее. Мне обидно из-за того, что она не призналась и выставила меня виноватой. И противно, потому что я бы никогда не поверила, что Аня может сливать деньги или даже покрывать того, кто это делает.

Я прохожу мимо, беру кофе и иду к себе. На почте уже висит непрочитанное сообщение и когда я его открываю, едва не поперхиваюсь напитком.

Сделать все это за неделю?

Я читаю до конца и вижу приписку.

“В случае выполнения всего вышеописанного вас ждет премия в виде 30 % от зарплаты”

О, а вот и мотивация!

Она действует лучше любых словесных поощрений. Я пашу со скоростью гепарда, бегаю по офису, раздавая распоряжения, прошу у бухгалтерии отчет перед самым приездом Дамира Александровича.

Эта просьба для них неожиданная, потому как раньше отчет просили за месяц, а теперь распоряжение на неделю.

— Вот, — ко мне подходит стройная брюнетка и протягивает папку.

Тяну руку, чтобы ухватиться за нее, но папка стремительно летит вниз и падает у моих ног.

— Упс, — выдает девушка, пытаясь скорчить сострадательное лицо. — Прости, не подниму, — тут же добавляет она. — Радикулит.

Я слышу тихие смешки, перевожу взгляд на Аню, которая стоит на противоположной стороне и усмехается, и мне становится обидно. За нашу дружбу, за то, что она так поступает, что наплевала на меня ради денег.

Решаю не прогибаться под кучкой работников, которых уже завтра может здесь не быть:

— Прости, — обращаюсь к девушке, с удовольствием ловя изменения на ее лице, — мне придется сказать, что отчет не готов и попросить Дамира Александровича, чтобы освободил тебя от работы. Тебе ведь сложно здесь, да? С твоим радикулитом вообще сидеть запрещено.

Я отступаю на шаг, разворачиваюсь и иду на выход, зная, что у моей оппонентки, решившей, что она лучше и выше, сейчас парит со всех отверстий. И мне ни капельки не жаль ни ее, ни других сотрудников. Если они не умеют выполнять работу, это не мои проблемы.

— Катя.

Я не хочу поворачиваться к Ане, не желаю слышать, что она скажет, потому что между нами и так все плохо, а она, я чувствую, усложнит еще больше.

— Стала деловой, да? — тут же слышу от нее и едва сдерживаю себя, чтобы не закрыть глаза.

Мы же близкие подруги. Были ими. Разве можно ради пары тысяч вот так поступать с подругой? Но Аня не сдается. Продолжает что-то говорить, и я не выдерживаю. Тоже плюю на все хорошее, что у нас было.

— Послушайте, Анна Дмитриевна и все присутствующие, Дамир Александрович мой начальник. Он и только он дает мне задания и ставит условия, на которых они должны быть выполнены, поэтому… вы не найдете в моем лице вашу помощницу для грязных махинаций. Никогда, повторяю, никогда я не стану уводить деньги из компании, будь они нужны даже бездомным собакам. Всем ясно?

Вижу, как Аня кривится и закатывает глаза, поэтому триумфально улыбаюсь и открываю дверь.

— И да, — поворачиваюсь, — если что-то подобное будет замечено, а будьте уверены, что так и произойдет, Дамир Александрович уволит всю бухгалтерию. И еще… — мне кажется, что они все и так в шоке, но я уже не могу остановиться. — Ведь нет гарантии, что я не найду огрехи там, где их нет, верно?

Обвожу взглядом присутствующих, убеждаюсь, что они отлично поняли последнюю фразу и ухожу, бросая:

— Жду отчет на столе через полчаса.

Я совершенно не уверена, что его принесут, поэтому следующие полчаса нервничаю и сижу как на иголках. Дамир Александрович будет с минуты на минуту, и я нервничаю еще больше.

Когда открывается дверь в приемную и входит парнишка из бухгалтерии с папкой в руках, я выдыхаю.

— Спасибо, — бросаю и сосредотачиваюсь на изучении отчета.