Киногерой для Розалинды - Ким Лоренс Страница 19

— Я, наверное, просто лопну, если не поговорю с кем-нибудь, — созналась Линди, присаживаясь на краешек кровати.

— Нет, нет, этого мы не допустим. Ну, давай, рассказывай, — вздохнула Хоуп.

— Я не знаю, заметила ли ты, но я с Сэмом... мы с Сэмом...

— Я заметила.

— Понимаешь, в чем дело... я спросила Сэма, любит ли он меня.

Тут Хоуп окончательно проснулась и широко раскрыла глаза.

— Что ты сделала?

— Спросила, любит ли он меня.

— А я-то думала, что у нас в семье только Анна всегда ляпает, что в голову придет! — Хоуп посмотрела на сестру в изумлении. — Ну, не мучай меня, Линди, я изнываю от неизвестности! Ты мне расскажешь, что он ответил?

— Да... То есть не «да, я расскажу», а он ответил «да».

Хоуп без труда расшифровала это сбивчивое высказывание.

— Bay! — прошептала она. Ее глаза сияли. — Ну, давай, рассказывай остальное! — нетерпеливо потребовала она.

— Это все. Он больше ничего не сказал... он ушел!

— Быть не может! — простонала Хоуп. Теперь она поняла, почему у Линди такой ошарашенный вид. — Ничего себе, эффектный уход со сцены! Слушай, натяни-ка на себя одеяло, — заботливо прибавила Хоуп. — Ты трясешься как осиновый лист.

— Наверное, это нервный шок.

— Скажи мне главное: ты-то его любишь?

Линди сжала руки, приложила кончики пальцев к губам.

— Я пыталась убедить себя, что это случайный роман, но разве можно в него не влюбиться? Он же практически совершенство!

Услышав столь пылкую характеристику из уст своей сдержанной и осторожной сестры, Хоуп озабоченно наморщила гладкий лоб.

— Он душка, не спорю, но, Линди, пожалуйста, не надо возносить его на пьедестал.

— Да я не возношу, — ответила Линди, краснея. — Просто я в жизни не встречала такого человека. Я совсем по-другому его себе представляла...

— Тем более, не торопи события.

— А разве нельзя получать от них удовольствие? — В глазах Линди вдруг заплясали чертики.

— Можно, конечно. Если подумать, тебе пора уже начать наслаждаться жизнью, сестренка.

Линди встала. На полпути к двери она обернулась:

— Знаешь, я сначала думала, что это будет что-то вроде курортного романа. А теперь все вдруг стало так сложно... У него работа, и у меня тоже... На расстоянии нелегко поддерживать прочные отношения.

Линди прикусила пухлую нижнюю губку. В ее лице промелькнуло неуверенное выражение.

— Я как-то даже не думала, что, может быть, нужно будет рассказать ему про Пола и про ребенка, — выпалила она.

Уже много лет эта тема не упоминалась в разговорах между тройняшками. Хоуп сразу стала серьезной и сочувственно посмотрела на сестру.

— Это только тебе решать, Линди. Неужели ты до сих пор чувствуешь себя виноватой? Линди, ты же была жертвой. Ты мучаешься, а тому подонку хоть бы что!

— Если бы все было так просто и ясно, — грустно ответила Линди.

Конечно, когда она влюбилась в Пола, откуда ей было знать, что он женат. Он действительно воспользовался своим положением ее научного руководителя в медицинском институте. А она тогда была наивной девчонкой-мечтательницей, которая впервые оказалась далеко от дома. Но все-таки она действительно влюбилась в него по уши и сама вешалась ему на шею.

Только когда она рассказала ему о ребенке, ей открылась правда. Он пришел в страшную ярость. Оказалось, что у него уже есть семья. Он повел себя просто отвратительно, пригрозил, что будет отрицать свое отцовство, если она кому-нибудь расскажет.

— Мало ли от кого у тебя ребенок! — бросил он издевательски. — Лучше избавься от этого отродья, пока не поздно.

Линди до сих пор вздрагивала, вспоминая эти мерзкие слова. А тогда она чуть не умерла от обиды и унижения.

Неизвестно, что могло бы случиться, если бы как раз в то время в город не приехала на гастроли балетная труппа, где танцевала ее сестра Анна. Анна взяла ее под свое крыло. Линди потеряла ребенка на таком раннем сроке, что никто, кроме трех сестер, ни о чем не узнал. Не знали даже их родители.

Все эти годы Линди жила с чувством вины, но не за свой неудачный роман. Когда у нее случился выкидыш, она испытала облегчение. За время своей короткой беременности она уже не раз задумывалась: неужели каждый раз, глядя на ребенка, она должна будет вспоминать ненавистного Пола? Его лицо, когда-то такое любимое, теперь было ей противно. Вот за эти мысли она не могла себя простить.

Сэм видел, что Линди приходится нелегко. Ему страшно хотелось ей помочь, но он знал, что она слишком горда; и потому старался не вмешиваться. Он не опровергал и не подтверждал ходившие вокруг них слухи. Съемочная группа во все глаза следила за ними.

Сэм проклинал себя за то, что не сдержался, сорвался при журналистах и фотографах, и в результате Розалинда оказалась втянута в весь этот цирк, из которого состояла — по крайней мере частично — его жизнь. Стоило ему прикрыть глаза—и Сэм снова вспоминал слепую ярость, охватившую его, когда этот мерзавец журналист полез к Розалинде со своими непристойными намеками. «Иногда, — размышлял Сэм, — нужно как следует получить по голове, чтобы разглядеть то, что у тебя под самым носом».

В любом случае женщине, которую он полюбит, придется научиться жить под прицелом фотоаппаратов. Он не сможет полностью защитить свою любимую от прессы. Вчера он ясно видел на ее лице страх и отвращение. Что, если с годами постоянное вмешательство прессы в их личную жизнь разрушит их отношения? Боже, что за мысли! Не слишком ли далеко он заглядывает? Хватит анализировать, нужно учиться верить.

— Насчет следующей сцены. — Сэм снова переключил свое внимание на Уилла Гибсона, который стоял рядом с ним.

— Замечательная способность!

— Какая еще способность, Уилл?

— Думать и мечтать одновременно. Когда влюбляются простые смертные, они забывают о работе, но только не наш господин и повелитель! Честно говоря, мы все рассчитывали получить выходной после того, как увидели тебя по телевизору, такого мрачного и сурового. Неужели тебе никто не говорил, что влюбленным полагается быть рассеянными и душевными? Я понимаю, что работать надо, но не такими же убийственными темпами! Я ведь уже не мальчик.

— Я тоже успею состариться к тому времени, когда мы закончим съемки.

Уилл широко улыбнулся. Он поспорил на солидную сумму с одним из звукотехников, что Сэм интересуется не Хоуп, а ее сестричкой, и теперь был весьма доволен своей прозорливостью.

— Слушаю и повинуюсь. Только передай своей леди, чтобы она в другой раз пожалела твою спину и не царапала ее в минуты страсти, ладно?

Сэм изумленно уставился на него и густо покраснел под загаром. Молодой актер фыркнул: ему удалось смутить самого Сэма Рурка — уникальный случай!