Водитель моего мужа - Агата Лав Страница 19

Паша осторожно перехватывает мои руки и смотрит на них. Можно проследить, как темнеет его лицо и сколько глухой злости отпечатывается на идеальных чертах.

— Пустяки, — произношу я на выдохе.

Оно и правда так — две легкие ссадины… Но они есть, и Паша хмурится сильнее.

— Он бьет тебя? — спрашивает он серьезно и кладет пальцы на мой подбородок, чтобы я не думала отворачиваться.

— Нет.

— Он говорил о пощечинах. Не ври мне, Ольга, ради всего святого не нужно выгораживать его.

— Это было давно. В первые дни после… Сейчас он успокоился и чаще просто не замечает меня, мы можем не разговаривать по несколько дней.

Паше все равно не нравятся мои слова, он смотрит так глубоко, что я буквально чувствую его в своих мыслях. И мне не по себе от того, что Дима наговорил ему. Мужу удалось крепко задеть его, я вижу. В глазах Паши появился нехороший нерв, из-за которого он с трудом слушает меня. Ему кажется, что я умалчиваю правду, чтобы огородить его.

— Я не вру. Паша, он сорвался вчера. Ты же сам знаешь, ты давно работаешь у нас и видел, что было раньше.

Произошедшее вчера как отголосок старых времен.

— Но если это повторится, ты расскажешь мне.

— Хорошо.

— Если он поднимет на тебя руку, если будет угрожать…

— Да, — я киваю, чтобы он остановился.

— Если дотронется до тебя, как мужчина.

— Паша…

— Пообещай мне.

Я все равно не смогу скрыть этого, если случится. Паша одним взглядом в мою сторону всё поймет.

— Я клянусь тебе. Я скажу.

Я тянусь к его налитым губам, чтобы завершить этот ужасный разговор и перестать думать о другом мужчине. Я не боюсь его, когда Паша рядом. Ничего не боюсь, когда он так глубоко и нежно целует меня. Он ласкает меня языком и заполняет столь сладко, что я выдыхаю со стоном, машинально сжимаю его пальцы и, кажется, пачкаю его рубашку еще сильнее.

— У меня есть запасная в машине, — говорит он, когда замечает направление моего взгляда. — Я потом переоденусь.

— А мне нужно в душ.

— Здесь есть, — он указывает ладонью куда-то за мою спину. — Только давай я сперва проверю, как там.

— Не нужно, я приму в своем офисе. Хочу пахнуть тобой, как можно дольше.

— Значит мы возвращаемся в офис сейчас?

— Да, маршрут такой, — я улыбаюсь и натягиваю на его глаза невидимую шоферскую кепку. — И даже можно приступить к исполнению.

Я чувствую, что мы уже задерживаемся. Нельзя выпадать из реальности на столь долгий срок, закрываясь ото всех вокруг в укромных комнатах.

Паша сходит со стола и поворачивается лицом ко мне. Он застегивает верхние пуговицы своей рубашки и смотрит перед собой.

— Ты имеешь доступ к документам мужа? — вдруг спрашивает он серьезным тоном. — Пароль от его компьютера?

— Нет, — я растерянно качаю головой. — Я занимаюсь только благотворительным фондом и не знаю ничего из того, что происходит в других делах. Дима очень скрытный… Но я могу попробовать.

— Не нужно. Если я ударю в этой плоскости, я должен знать, что он не подумает, что ты сдала его.

— Паша, что ты задумал?

ПАВЕЛ

Я не хочу посвящать ее в подробности, ей же самой будет спокойнее и не придется переживать за случайно брошенное слово или за возможные подозрения со стороны Димы.

Зачем ей знать?

Нет. Не надо.

— Пока ничего, — я отвечаю спокойным расслабленным голосом, но по ее глазам вижу, что не убеждаю. — Нам пора, малыш.

Ольга молчит и не двигается с места, прожигая меня бушующим взглядом насквозь. Но она не произносит ничего вслух, справляясь с эмоциями и кивая мне. После чего обхватывает мою протянутую ладонь и спускается со стола, на который я ее посадил.

— Я доверяю тебе, — говорит она, смотря на меня снизу вверх. — Хорошо.

Я благодарен ей, что она не изводит нас обоих пустыми допросами, и тоже киваю ей. Поправляю воротник женского пиджака и хочу опустить уехавшие вверх рукава, чтобы скрыть ссадины.

— У меня есть тоналка в сумке. Подожди.

Она делает шаг к двери, рядом с которой обронила сумку, и подцепляет ее за жесткую ручку. Раскрывает и недолго роется, хмурясь, но все же находит небольшой тюбик. Ольга красивым жестом отщелкивает крышку и попутно ставит сумку на стол.

— Давай я, — я забираю тюбик из ее ладони и перебарщиваю с усилием, из-за чего кажется выдавливаю из него сразу половину. — Черт…

Ольга смеется и с интересом наблюдает за моим руками, который ей кажутся чертовски неуклюжими в столь "ответственный" момент. Я тоже так думаю и кривлюсь на ее игривую улыбку, показывая, что так легко не сдамся.

— Нет, Паша, нет, — она строго качает головой, заливаясь совершенно девичьим смехом, веселым и беззаботным. — Не так много! Я лучше дам тебе салфетку.

— Кажется, я не умею ухаживать за женщинами.

— Не умеешь, — подхватывает она тут же и достает из сумки следующий предмет — пачку влажных салфеток. — Все же мужчины должны закончить курсы визажа прежде, чем подходить к понравившейся женщине.

— Вот я и чувствовал, что что-то упустил.

— Сейчас поправим, — она помогает убрать излишки. — Не передумал?

Мне нравится видеть ее такой, я готов и колесо на голове сделать, если она будет смеяться. И она становится невыносимо красивой, когда смотрит счастливыми глазами, зажигается удивительный огонек и все ее лицо наполняется светом. Мне хочется, чтобы она всегда была такой, а пока я тяну последние минуты, которые еще можно позволить.

Осторожно обнимаю ее руку выше запястья и подтягиваю к себе. А второй рукой наношу телесный оттенок, который постепенно впитывается и сливается с ее светлой кожей. Ольга завороженно следит за моими легкими круговыми движениями и поднимает лицо, заглядывая в мои глаза.

— В тебе столько нежности, — произносит она почти что шепотом. — Мне иногда сложно поверить, что это не сон. Что это действительно происходит со мной.

— Я настоящий, — я криво усмехаюсь, — не снюсь.

— А может и снишься? — поддевает она. — Откуда ты знаешь?

— Уже? Так быстро?

— Ах, ты! — и она легонько ударяет меня по плечу. — В тебе и наглости за глаза, значит.

— Всё есть.

Я забрасываю тюбик в сумку и вручаю ее Ольге, а потом сгребаю их вместе в охапку и приподнимаю от пола. Иду к двери и толкаю ее ногой, перенося Ольгу через порог. Здесь безопасно и можно позволить себе не оглядываться по сторонам, отдавшись беззаботному мгновению. Но она все же приходит в себя первой, неуверенно качает головой и рефлекторно ведет плечами, словно я перешел грань и сжал слишком сильно.