Нарушим все запреты - Тара Пэмми Страница 19

Она мягко высвободилась из объятий Массимо и начала переходить от одной группы гостей к другой, медленно прокладывая себе путь к отступлению.

Когда она подошла к небольшому коридору с лифтами, звуки голосов превратились в тихий шепот. Натали слышала, что прогуляться по крыше над галереей - все равно что прикоснуться к небу. А прямо сейчас ей казалось невыносимым находиться рядом с мужчиной, мнение которого становилось для нее слишком важным.

Лифт подъехал, и Натали шагнула внутрь, но двери не успели закрыться, потому что им помешала ручной работы туфля из итальянской кожи.

Массимо толкнул дверь своими широкими плечами и тоже вошел внутрь.

- Убегаешь, радость моя?

- Я просто хотела прогуляться, - едва слышно ответила она, а потом с вызовом вскинула подбородок. - Убраться подальше от женщины, которая увивается за тобой. Разве это запрещено?

Когда Массимо нажал кнопку, чтобы остановить лифт, она тяжело сглотнула.

- Тогда мне не запрещено последовать за моей сбежавшей невестой. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что она тайно не встречается с другим мужчиной.

- Что за чушь, - побледнела Натали. - Надеюсь, это не Леонардо вбил тебе в голову подобные глупости.

- Мой брат тут ни при чем, - натянуто бросил он.

- Массимо, почему ты такой сердитый? У тебя весь вечер нет настроения.

- Почему ты так разоделась сегодня? Ты ведь отказывалась идти сюда, и мне пришлось целых три дня уговаривать тебя.

Так вот в чем дело?

- Я не хотела, чтобы ты краснел за меня или стыдился меня. Посчитал, что я хуже всех этих женщин. Даже если мы только притворяемся женихом и невестой. Мне хотелось…

«Казаться достойной тебя». Эти слова застряли у нее в горле.

Как он мог стать для нее настолько важным, что забота о себе казалась ей предательством по отношению к нему?

- Чего тебе хотелось?

Господи, она до смерти устала бороться с собственными чувствами.

Натали обхватила ладонями лицо Массимо и потянула его вниз, чтобы заглянуть ему в глаза. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой уязвимой, такой сознательно слабой. Он один заставлял ее мечтать о вещах, которые всегда были недосягаемыми для нее. Жалеть о том, что она не была… другой. И это было самым худшим, что она могла сделать с собой.

- Мне хотелось выглядеть так, будто я подхожу тебе.

Ощущение колючей щетины на его подбородке пробуждало в ней желание. Она прильнула к нему и уткнулась лицом в его шею, заскользив ладонями по его талии, груди, касаясь его, изучая его тело.

Его глаза потемнели, став цвета грозового неба. Он тяжело задышал, и Натали ощутила животом его возбужденную, жаркую плоть.

- Поцелуй меня, - прошептала Нэт, проведя кончиком языка по кромке его губ. - Массимо, поцелуй меня. Пожалуйста.

- Зачем?

Она рассмеялась.

- Ты дразнил и подначивал меня целых две недели, а теперь, когда я прошу тебя…

- Почему ты вдруг передумала?

- Потому, что, когда ты целуешь меня, я забываю обо всем на свете. Я не думаю о том, что хорошо, а что плохо. Я не чувствую напряжения. Страха. - Натали запустила пальцы в его волосы и, притянув его к себе, провела языком по его мягкой нижней губе. - Массимо, не задавай вопросов. Пожалуйста. Хотя бы сейчас. Представь, что остального мира не существует. Представь, что мы познакомились в компьютерном клубе, и я сама пришла к тебе, отчаянно желая получить удовольствие, которое ты можешь мне подарить. Что бы ты сделал со мной, будь я вся твоя?

Последний вопрос Натали высвободил все желания, которые Массимо тщетно пытался сдерживать с тех пор, как впервые увидел ее.

Она прильнула к его губам своими губами, жадными и мягкими, ищущими и невинными и до одурения пьянящими, и прижалась всем телом к его телу. Своим мягким животом она терлась о его возбужденную плоть, и он переживал одновременно и адские мучения, и райское наслаждение.

Да, она решила его соблазнить, чтобы добиться определенной цели.

Но кто сказал, что она победит?

Кто сказал, что он отпустит ее?

И дело не только в полезности Натали для его компании, и даже не в многомиллиардном контракте с Фиоре. И не в том, что она была единственной зацепкой, ведущей к их противнику. Массимо не собирался отпускать Натали, потому что хотел понять, что происходит между ними, увидеть, чем все закончится.

Он прижался губами к ее плечу, а потом провел ими по изгибу ее изящной шейки, лизнув языком жилку у ее основания. Желание оглушающим барабанным боем пульсировало в его теле. Он открыл рот, поцеловал нежную кожу Натали, а потом погрузил зубы в эту податливую плоть, слегка покусывая ее, отчего Натали начала изгибаться в его руках. Она буквально втиснулась в него, словно хотела забраться ему под кожу. Массимо наслаждался ее вкусом, сладким и одновременно соленым. Он взял ее за затылок и заставил посмотреть на него. Ее глаза были затуманены страстью, волосы спутаны, а грудь, с выбивавшимися из‑под тонкой ткани сосками, тяжело вздымалась.

- Ты уверена, что хочешь этого, радость моя? - цепляясь за остатки благоразумия, спросил он.

- Массимо, из всего, что происходит между нами, это единственное, в чем я уверена на все сто процентов.

Притянув ее к себе, Массимо набросился на ее рот, словно утопающий человек, а потом начал кружиться с ней, пока она не оказалась прижатой спиной к стене.

Натали застонала, и в том, как она отвечала на его поцелуй, было столько искренности, страсти и невинности - всего того, что сводило его с ума, - что его кровь буквально забурлила.

- Все, что угодно, Массимо. Сегодня вечером для тебя все, что угодно, - прошептала она, куснув его за нижнюю губу.

Массимо пронзила боль, превратившаяся затем в чистое наслаждение, и он глухо зарычал, когда Натали провела языком по тому месту, которое укусила.

Он лизнул и куснул ее нижнюю губу перед тем, как погрузить свой язык в ее рот. Судя по тому, как Натали отвечала на его ласки, она оказалась весьма смышленой ученицей. Массимо лихорадочно водил ладонями по ее телу, сжимал ее ягодицы, бедра, изучал каждую впадинку и изгиб, исследовал очертания ее спины, а потом снова возвращался к ягодицам.

Он оставил влажный след своих губ на ее щеке и шее, а потом снова лизнул пульсирующую жилку и слегка пососал ее. Он был грубым, грубее, чем с другими женщинами во время первой близости, грубее, чем следовало с женщиной, которая так храбро призналась, что поцелуй с ним был первым в ее жизни.

Сдавленные вздохи Натали направляли его, помогая начертить карту ее тела, чтобы он мог свести ее с ума так же, как она сводила его. Массимо сунул руку в разрез ее платья и обхватил ее ягодицы, и она тихо застонала. Затем он обнажил ее грудь, игравшую с ним в прятки на протяжении целого вечера, и Натали задрожала в его объятиях. Она запустила свои пальчики в его волосы и потянула его к себе, когда он провел большим пальцем по ее набухшему соску. Потом он склонился над ним и лизнул его, и Натали вся выгнулась и прижалась животом к его отяжелевшей плоти. Массимо начал обводить языком этот крошечный розовый бугорок, и с ее губ слетел стон наслаждения, показавшийся музыкой для его ушей.