Не ищи оправданий - Кэрол Мортимер Страница 19

— Ты сделал это нарочно! — Тори была в ярости.

Руперт радостно усмехнулся.

— В любви, как и на войне, все средства хороши! — Он был очень доволен.

Тори сжала губы.

— Поскольку между нами никакой любви не было, значит, мы, вступили на тропу войны, — проговорила она и повернулась в сторону «ягуара».

Джонатан вышел из машины. На нем были выгоревшие голубые джинсы и черная футболка, серые глаза, обычно такие выразительные, скрывались за черными солнечными очками.

— Джонатан, — мягко сказала она, отталкивая руки Руперта, — ты как раз вовремя. Руперт уезжает, можешь, если хочешь, с ним попрощаться.

— Дела, дела... — вставил Руперт. Джонатан слегка повернул голову, и Тори догадалась, что он посмотрел на Руперта — солнечные очки были непроницаемы.

— До свидания, Руперт, — сказал он безразличным тоном.

— До свидания, Джонатан, — самодовольно ответил Руперт.

Вот подонок, думала Тори, он раньше ее заметил машину Джонатана и решил разыграть эту сцену.

Он еще заплатит за это. Она улыбнулась Джонатану.

— Зайдешь на чашечку кофе?

— Конечно, — легко согласился Джонатан. — Мы не хотим задерживать вас, Монтгомери. Тори сказала, что вам надо успеть на самолет.

Руперт широко улыбнулся Тори:

— Я позвоню, как только прибуду в Лондон.

— Не трудись, — коротко ответила та, — лучше смотри шестичасовые новости.

Руперт беззаботно хохотнул.

— Она любит шутить, — сообщил он Джонатану, потом слегка ущипнул ее за локоть и сел на заднее сиденье машины, захлопнув за собой дверцу.

Тори наклонилась к открытому окну.

— Привет Памеле, — с насмешкой сказала она.

При упоминании имени женщины, которая провела с ним ночь три недели назад, он помрачнел.

— С той ночи я ее больше не видел, — неохотно проговорил он.

— Ей повезло, — бросила в ответ Тори. Руперт посмотрел на нее.

— Уверен, мы еще продолжим разговор на эту тему.

Она пожала плечами.

— Думай как хочешь, только с моей стороны все решено.

Несколько недель назад известный продюсер Стивен Джеймс предложил ей главную роль в своем новом шоу, которое он собирался поставить в Лондоне за шесть месяцев. Он выбрал ее, так как главная героиня была певицей. Тори могла сама подобрать и написать новые песни для своей роли.

Тогда она отказалась, однако была очень польщена предложением.

Руперт воспринял предложение в штыки. Здесь не пахнет деньгами, заявил он, она будет привязана к театру, играя шесть спектаклей в неделю, и один Бог знает, сколько это может продлиться.

Тори доводы Руперта не казались убедительными. Пятилетний опыт показывал, что она уже готова к переменам. Кроме того, она — наконец! — освободится от тирании Руперта раз и навсегда.

— Мы обсудим все, когда ты вернешься в Лондон, — заявил Руперт и тронул таксиста за плечо.

Когда такси скрылось, Тори, улыбаясь, повернулась к Джонатану.

— Кофе? — повторила она.

Он коротко кивнул и последовал за ней в кухню. Сев за стол, он хмуро спросил:

— Твоих родителей нет дома?

— Папа повез маму к врачу. А в чем дело? — удивленно спросила она, присаживаясь за стол. — Ты боишься оставаться со мной наедине?

— Отнюдь, — насмешливо ответил он. — Просто я звонил по пути из Рамсея, но мне ответил автоответчик. Наверное, твои родители вообще не ночевали дома, а ты занималась более интересным делом, — презрительно подчеркнул он.

То есть она развлекалась с Рупертом!

— Ты хотел что-то сообщить или позвонил из вежливости? — ядовито поинтересовалась она.

— Нет! Должен заявить... — Джонатан с шумом втянул воздух, подавив готовые вырваться слова.

Последовало неловкое молчание. Наконец Тори тяжело вздохнула:

— Я не понимаю тебя, Джонатан.

— Я тебя тоже не понимаю. — Он встал, громыхнув стулом, и уставился на нее сверху вниз. — Этот парень... Монтгомери... — Он скривился как от зубной боли. — Очевидно, у него есть на тебя какие-то права.