Продажная любовь - Джулия Джеймс Страница 19

Он плотно сжал губы и, не говоря больше ни слова, вышел.

Энн была потрясена. Никос приоткрыл завесу, которую она полуосознанно предпочитала не поднимать. Догадывалась, что под ней скрывается, и не хотела видеть. Но это зло существовало. Неизгладимо. Пороча память сестры.

Неудивительно, что он так сильно ненавидел ее.

Эти мысли не отпускали, преследовали ее. Она пыталась заглушить их, но они возвращались снова и снова.

Она старалась отвлечься. Помогала предсвадебная суета. Сначала Энн занималась с Ари, потом знакомилась с семьей Тины, потом обедала в большой компании. Всеобщее внимание сосредоточилось на Тине, так что легко было оставаться в стороне и уделять внимание Ари.

Следующий день проходил почти также. Вилла казалась очень многолюдной. На ланч приехал Сэм, и Ари попал в свою стихию. Он представлял Сэма тем родственникам Тины, которые впервые видели жениха:

— Это доктор Сэм. Но не такой доктор, который лечит, когда животик болит. Он доктор для старых вещей. Очень старых. Старше, чем йа-йа.

Конечно, это вызывало дружный смех у всех, включая миссис Теакис. Она, как и предполагала Энн, была исключительно радушной хозяйкой. И ее сын тоже — приветлив, искренне любезен, никакой заносчивости и высокомерия. В нем не видно было богатого человека, который снисходительно общается с родственниками своих служащих.

Энн поймала себя на том, что она исподтишка наблюдает за Никосом. Он разговаривал, улыбался и смеялся свободно и раскованно, и почему-то ей было больно это видеть.

Она специально старалась держаться незаметно, не вызывать к себе интерес, не переключать на себя разговор. Но в какой-то момент к ней обратилась мать Тины:

— Для Тины большое облегчение, что вы здесь. Отвлечете внимание Ари, когда она уедет.

— Тине не стоит сильно волноваться. Ари привыкнет к ее отсутствию. В отличие от взрослых дети в его возрасте легко привыкают к новым обстоятельствам.

— Надеюсь, вы правы, — с сомнением сказала женщина.

Энн хотелось успокоить ее:

— Моя мама умерла, когда мне было четыре — возраст Ари. Я почти ничего не помню о ней и, уж конечно, о ее смерти. Все мои «воспоминания» — это рассказы сестры. Карла — мать Ари — перенесла все очень тяжело. Ей было девять.

— Как это горько! И, конечно, для вашего отца.

— Его с нами не было. Он ушел, когда я родилась.

— Боже, какой ужас! Две маленькие девочки остались одни. Что же с вами было?

Эту тему Энн предпочла бы не обсуждать. Но в матери Тины была столько сочувствия и симпатии, что она кратко ответила:

— Нас отдали в семью. Нам очень повезло, что нас с Карлой не разлучили. Так часто случается, когда детей устраивают в семьи.

— Должно быть, вы с сестрой были очень близки?

— Да.

Энн больше нечего было сказать. Она посмотрела в сторону и увидела, что на нее внимательно смотрит Никос. Со странным выражением лица. Она быстро отвернулась. В этот момент, к ее облегчению, миссис Теакис заговорила на другую тему.

В день свадьбы Тины было тепло и солнечно. Вилла и дивные сады вокруг смотрелись сказочно. Гражданскую церемонию регистрации брака проводили в Махосе городские власти. После этого Тина и Сэм вернулись на виллу. Венчание по канону англиканской церкви проходило в сооруженном на большой террасе просторном бельведере. К англиканской церкви принадлежали семьи Тины, Сэма и их друзей, также как и семья Теакисов. Венчал дядя Сэма.

Энн сидела рядом с миссис Теакис, держа на коленях прелестно одетого маленького Ари. С другой стороны оказался Никос — менее удачное соседство. Она старалась держаться от него подальше, но само его присутствие давило, она ощущала это всю церемонию. Но иногда, несмотря на это давление, зрелище поглощало ее. Красота действа и просветленные лица молодой пары, любовь и счастье, отражавшееся в глазах обоих, трогали и умиляли. И теплые слезы радости к концу церемонии уже не удавалось сдерживать. Энн старалась незаметно промокнуть их пальцем. Потом ей тихо вложили в руку шелковый платок.

— Мама и Эфимия лучше подготовились, — прошептал на ухо тихий голос.

Энн посмотрела на пожилых женщин. Никос был прав — обе не пытались скрывать растроганности, спокойно прикладывая платки к глазам. Переводя глаза на молодых, Энн увидела лицо Никоса. Трудно было назвать чувство, с которым он смотрел на Тину и Сэма, но явно это было приятное чувство. Ощутив ее взгляд, он повернулся к ней с тем же выражением.