Танцуй со мной - Софи Уэстон Страница 19

Он успел порыться в гардеробе. Алексис не помнила, кому изначально принадлежала клетчатая рубашка, но грудь и плечи настоящего хозяина были гораздо уже, чем у Майкла.

Он обернулся. Взгляд был оценивающий. Но вслух он только сказал:

- Доброе утро! Алексис передернуло.

- Доброе ли? Он поднял бровь.

- После кофе и душа - будет.

Она рухнула на стул у стола, уронив голову на руки.

- Я сейчас умру.

- Это похмелье, - пояснил он без сочувствия. Она возмущенно вскинулась.

- У тебя, наверное, богатый опыт. Майкл окинул ее холодным взглядом.

- Ага. Но это не смертельно, - сообщил он. - Просто организм обезвожен. Выпей воды. - Он толкнул через стол бутылку минеральной воды.

Она отвернула крышку, поморщившись от звука выходящего газа. Майкл рассмеялся. Она налила и выпила, не обращая на него внимания.

Странно, но он был прав. Головокружение и тошнота тут же исчезли.

- Слава Богу, - сказала она с чувством.

- Яичница с ветчиной и пинта (Примерно пол-литра) черного кофе - вот что тебе сейчас нужно.

Алексис посмотрела на него с ненавистью. Он побрился и, очевидно, принял душ, потому что волосы еще были мокрыми. Свеж, бодр и готов к подвигам.

- Что мне сейчас нужно, - горько сказала она, - это вернуть обратно последние три дня. Или хотя бы последние двенадцать часов. И не прикасаться к этому вину.

Он выключил кофеварку и налил кофе в глиняные кружки.

- Мне и то показалось, что ты многовато пьешь. Две трудные ночи, и не поела как следует, - сухо констатировал он.

- С чего ты взял, что у меня были трудные ночи? Он с улыбкой напомнил:

- Я ведь делил их с тобой. Она поперхнулась.

- Будь на твоем месте кто-нибудь другой, - продолжал он, - я бы не открывал вторую бутылку. Но ты меня убедила, что умеешь пить… - И он сделал жест, перекладывающий на нее ответственность за похмелье.

Она застонала, думая, за что еще должна нести ответственность.

- Я вела себя как набитая дура, правда? Он пожал плечами.

- Не думай об этом. В основном это просто от усталости, а остальное - моя вина.

Алексис опустила глаза.

- Да брось ты. - В его голосе звучала досада. - Я понимал, на что иду, а ты - нет. Думаю, что мы довольно легко отделались.

Алексис знала, что речь идет не о действии на нее вина, а о гораздо более сильном действии его близости, из-за которой она лишилась вчера всякого здравого смысла.

Она с трудом выговорила:

- Я знаю, что плохо вела себя прошлой ночью… Он посмотрел, будто не веря ушам.

- Плохо вела себя? За кого ты меня принимаешь, Алексис? - Голос звучал хрипло. - Я хотел тебя. И ты выпила достаточно, чтобы подумать, будто тоже хочешь меня.

Она вспыхнула. Он не отводил глаз.

- Кстати, просто для интереса - почему? Ты довольно ясно дала понять, что не принадлежишь к числу моих поклонниц. Все-таки захотелось обзавестись скальпом кинозвезды?

Алексис поморщилась от его слов. Они были острее стали.

- Не знаю, - сказала она с совершенно несчастным видом. - Я никогда такого не делала. То есть я не…

Она оборвала себя на полуслове. Суровый орлиный профиль напротив не располагал к признанию в девственности. Вряд ли Майкл Слейн сочтет это достаточным оправданием чего бы то ни было.

- Я не распутница, - неуклюже закончила она.

- А я, стало быть, распутник? И можно проводить надо мной эксперименты вроде вчерашнего?

- Нет. - Алексис была в ужасе. - Я не это имела в виду. Я вовсе так не думала.

- Вчера ночью, - согласился он, - ты вообще не думала.

Она закрыла глаза.

- Мне очень жаль, - выдавила она из себя.

- Не сомневаюсь. Вчера я тебя пожалел - не забывай об этом, - произнес он с мягкостью, которая показалась ей опаснее крика.

Она поморщилась.

- Но если ты еще раз дашь мне такой шанс, - продолжал он, - предупреждаю честно: я им воспользуюсь. Так что берегись, Золушка.

Еще раз? Алексис вспомнила ощущение его гладкой теплой груди под пальцами и ослепла. Когда зрение вернулось, он говорил о багаже.

- … не знаю, куда.

Она сглотнула и отпила живительного кофе.

- Большую часть надо перенести в музыкальную комнату. Это над главным залом. Между башнями, - объяснила она. - Я оденусь и покажу.

Она надела самые потрепанные джинсы и застиранную рубашку. А то подумает еще, что она хочет выглядеть соблазнительно. Пока они перетаскивали книги и рукописи в музыкальную комнату, Алексис старательно сохраняла дистанцию.

Поймав его понимающий взгляд, она догадалась, что он заметил это. Но сказано ничего не было.

Музыкальная комната была длинным, высоким и совершенно пустым помещением с полированным деревянным полом и розовыми шторами на высоких, от пола до потолка, окнах по обе стороны.

- Чувствуешь себя как в мыльном пузыре, - сказал Майкл. - Свет со всех сторон и голос будто не свой.

- Это специально, - пояснила Алексис, радуясь нейтральной теме. Она все еще не могла встретиться с ним взглядом. - Для хорошей акустики. Потому и голоса звучат странно. Кроме поющих, разумеется.

Он закинул голову и сильным баритоном спел пару строк из «Тела Джона Брауна». Голос заполнил всю комнату.

- Ты права, - удивился он. - Как это выходит?

- Насколько я понимаю, дело в резонансе натуральных материалов и размерах, - принужденно сказала она.

Майкл, очевидно, без труда выбросил из памяти прошлую ночь.

- И что же твой отчим здесь делает? Поет? Алексис сосредоточилась.

- Нет. Это для сольных концертов. Певцов. Струнных квартетов. Понимаешь?

Майкл покачал головой.

- Вряд ли, - сухо бросил он. Попрыгал. - Но пол отличный. Даже пружинит. Идеально для танцев. - Он осмотрелся. - Он устраивает вечера, твой отчим?

Алексис подумала о музыкальных собраниях Фреда.

- Да, но не те, что ты имеешь в виду. - Она посмотрела, как Майкл изучает освещение. - А ты их любишь, да? - спросила она с неосознанной грустью.

Он глянул, прищурившись.

- Люблю? Это часть работы. - Задумался на минуту, а потом скорчил рожу. - Черт возьми, приемы, вечера, коктейли - это само по себе целая профессия.

Он сел на стул у пианино и опустил руки между коленей.

- Я был нищим мальчишкой, Алексис, - сказал он лишенным эмоций голосом, - у меня не было семьи, владеющей замками, не было славы в хромосомах. Я хотел сниматься в кино. Делал, что полагалось. У меня был талант, и я вкалывал как лошадь. Да, и ходил на приемы. Так было нужно. Я не стыжусь этого.