Нежная дикарка - Хелен Брукс Страница 19

Не ответив матери, она молча спустилась по лестнице, внешне спокойная, но внутри вся как сжатая пружина. Из гостиной доносился его голос, и она похолодела. “Прекрати, — раздраженно приказала она себе. — Он тебя не съест”.

— Добрый день. — Входя в гостиную, она сдержанно улыбнулась, и Маршалл, улыбнувшись в ответ, скользнул по ее лицу пытливым взглядом. Он не ответил на приветствие, а продолжал молча жечь ее глазами, и ей скоро стало не по себе. — А я как раз заканчивала писать заявление об уходе.

— Само собой, — медленно протянул он. — Правда, я об этом уже позаботился. У меня с отцом Грега деловое знакомство; когда я позвонил ему и рассказал о нашей помолвке и моих проблемах с особняком в Португалии, он с превеликим удовольствием рассчитал тебя в ту же минуту.

— Ты это сделал? — От гнева Келси даже стала заикаться. — А не кажется ли тебе, что это несколько.., чересчур…

— Чересчур самонадеянно? — (Так, значит, и он через столько лет не забыл об их столкновении в саду?) — Ничуть. Со вчерашнего дня ты находишься под моим покровительством, и я буду поступать, как сочту нужным. Боюсь, с этим тебе придется смириться. — Он не повышал голоса, но в его темно-карих глазах она безошибочно прочитала предостережение.

— Может, поедем куда-нибудь проветриться? — При матери она не могла высказать все, что думает о его самоуправстве, но, казалось, еще немного — и она просто лопнет от возмущения.

Едва они оказались в машине, как она коршуном налетела на него:

— Я вполне в состоянии улаживать свои дела сама, Маршалл! Не вздумай больше поступать подобным образом, не посоветовавшись со мной.

Он уже завел было двигатель, но, выслушав ее нагоняй, тут же снова его заглушил.

— А я-то думал, что это за уловки такие? — проговорил он с насмешливой улыбкой. — Мне уже даже начало казаться, что тебе не терпится остаться со мной наедине.

— Я не шучу! — (Ему не удастся сбить ее с толку.) — Я…

— Погоди! — Улыбка сбежала с его лица, оно стало холодным и жестким, а в голосе зазвучали такие нотки, от которых перед глазами Келси всплыло лицо Анны. — Во-первых, ты нисколечко не способна сама улаживать свои дела. А во-вторых, не знаю, как ты обычно разговариваешь со знакомыми мужчинами, но, если я еще хоть раз услышу от тебя что-нибудь в подобном тоне, ты очень скоро поймешь, что много на себя взяла. Вчера я говорил о вежливом обращении, и я не шутил. Понятно?

В ее глазах застыла ярость, щеки залила обжигающая краска.

— Понятно. Значит, мне не дозволено ни возражать тебе, ни иметь о чем-либо собственное мнение?

Он шепотом выругался, с тихим вздохом откинулся на сиденье и слегка покачал головой, при этом скользнув взглядом по ее сердитому лицу.

— Нет. Я не это имею в виду, и ты, черт возьми, сама отлично это знаешь. — Он не скрывал своего раздражения. — Ты можешь говорить мне что угодно, однако я рассчитываю на вежливый тон. Кроме того, было бы неплохо, если бы ты перестала видеть в каждом моем поступке злой умысел, но я не собираюсь требовать невозможного. Ну так как, ты серьезно хочешь покататься или, может быть, вернемся в дом?

Изо всех сил стараясь взять себя в руки, она пожала плечами:

— Делай что хочешь.

— Ты лучше так не говори, — медоточивым голосом возразил он. — Если бы я стал делать то, что хочу, я бы тебя сейчас крепко-крепко поцеловал, как и положено поступать с девушкой, с которой ты только что обручился.

В ответ она в замешательстве вытаращила на него глаза, и он тихо рассмеялся:

— Ну, ты и злючка…

Они неторопливо проехались по обсаженной деревьями главной улице маленького городка, который по размерам лишь ненамного перерос деревню. Выехав за черту города, Маршалл на перекрестке свернул с шоссе, которое вело к Лондону, и прибавил скорости.

Проехав некоторое время в полном молчании, они оказались на маленькой площади, бывшей центром крохотной деревушки; здесь Маршаллу пришлось притормозить, чтобы пропустить перебегавших дорогу детей, как вдруг из живописной старинной церкви напротив на улицу высыпали люди: здесь была свадьба.

— Ой, они хотят сфотографироваться на природе! — воскликнула Келси, видя, что кортеж располагается под раскидистым вишневым деревом, росшим на газоне в центре площади. — Давай посмотрим?

— Как пожелаешь, — согласился с принужденной улыбкой Маршалл, плавно свернул и поставил лимузин на обочину.

Невеста была одета в нечто воздушное из белого шелка, отделанное прозрачной светло-розовой кисеей и розочками того же цвета; легкий ветерок играл ее фатой, и было слышно, как она громко расхохоталась, когда один из гостей что-то ей крикнул.

— Какая хорошенькая, правда? — восхищенно прошептала Келси; Маршалл не ответил, и она повернулась к нему, намереваясь повторить вопрос, но стоило ей увидеть его потемневшее лицо, как слова замерли у нее на языке. — Маршалл? — Она схватила его за руку. — Что с тобой?

Он повернулся к ней — глаза расширены, зрачки тускло мерцают, лицо такое свирепое, что она в ужасе отшатнулась и прижалась к дверце машины.

— Маршалл?! — При звуке ее голоса его глаза сосредоточились на ней, и ей почему-то показалось, что он возвращается откуда-то издалека: выражение лица стало постепенно меняться, ярость и злобу сменили горечь и презрение. — С тобой все в порядке? — Она не знала, что еще сказать. Больше всего ей хотелось выскочить из машины и бежать куда глаза глядят!

— Конечно. — Он справился с собой, и его лицо снова приняло обычное насмешливое выражение, но Келси все еще с сомнением вглядывалась в него, сама не зная, чего ищет. — Просто эта женщина мне кое-кого напомнила — кого-то, кого я знавал давным-давно.

Слова Маршалла ошеломили Келси. Вся похолодев, она повернулась и еще раз посмотрела на невесту. Хотя лицо девушки нельзя было назвать красивым, оно, бесспорно, было миловидным, большие дерзкие голубые глаза жизнерадостно сверкали, а мягкие белокурые волосы легкими волнами обрамляли узенькое личико. Она явно старалась извлечь из этого самого великого дня своей жизни максимум удовольствия и, похоже, считала застенчивость излишней: смеясь, заговаривала то с одним, то с другим гостем, без тени смущения кокетничала с ними и тут же, привстав на цыпочки, целовала жениха в щеку и шептала ему на ухо что-то такое, от чего его красивое лицо расплывалось в широкой улыбке.

— Кого? — Она не могла удержаться и спросила, хотя и понимала, что он предпочел бы, чтобы она промолчала.

— Лору, мою бывшую жену. — Его голос был теперь совершенно бесстрастен, но, когда она отвернулась, чтобы снова взглянуть на невесту, к ее горлу опять подкатила дурнота.

— Она была такая же хорошенькая? — Келси с трудом удавалось скрыть свое волнение.

— Думаю, да, — спокойно ответил он. — У Лоры были такие же глаза и волосы, и еще она была такая же энергичная и жизнелюбивая, как, кажется, и эта девушка.