Это мужской мир, подруга! - Татьяна Веденская Страница 19

– Что, опять смена явки и пароля? – ухмыльнулась она, услышав мой голос. – Это теперь твой номер?

– Да. Запиши его. И скажи, а кто у нас самая замечательная, трудоспособная и предприимчивая?

– Я, конечно, – незамедлительно ответила Варечка. – А как ты узнала?

– Я имела в виду себя, – фыркнула я, а Варя только рассмеялась и рассказала мне о том, что в ближайшие три дня у нас дома будет бардак и разгул, так как она, вопреки своим принципам, дала согласие на русских.

– Их трое, они из Челябинска, им нас порекомендовали. Вот я поэтому и дала слабину. А они уже приехали пьяными. Что же дальше? В общем, прячь мельхиоровые ложки, русские идут. А у тебя что?

– Я работу нашла.

– Да ну! – восхитилась она. – И где? И кем?

– Знаешь, я сама не до конца поняла, – честно призналась я, после чего Варечка долго стебалась, говоря, что ничего другого от меня и не ожидала.

– Ладно, Белоснежка, ты только проследи, чтобы тебе платили заработную плату, а уж чем заниматься – так ли это важно. Юридическая фирма, говоришь?

– Да, причем очень даже респектабельная. На Никитском бульваре, на стенах – Рембрандт.

– В подлиннике? – хихикнула Варя.

– Не исключаю. Только вот народ там очень странный. Пупкари какие-то. И этот... Синяя Борода, – пожаловалась я и повесила трубку. Пора было заходить в метро, ехать на «Парк Культуры», в офисный какой-то центр, чтобы подписывать непонятное ходатайство. Впоследствии я пришла к выводу, что в тот день Синяя Борода нанял меня единственно по одной причине – чтобы не переться на этот «Парк» самому. Из чистой лени. И кто-то еще смеет утверждать, что лень – это плохо? Не согласна.

* * *

На следующее утро я приехала в офис на Никитском уже как к себе домой. Я по-прежнему не совсем понимала, что я тут делаю, но меня снова никто не остановил. Секретаря в холле как не было, так и не появилось, но я уже начала подозревать, что меня не для этого взяли. Вчера, когда я вернулась в офис с подписанной у дерганого Василия бумагой, я поняла, что я – кто-то другой. Василий хватал меня за руки и спрашивал, как, на мой взгляд, был ли Журавлев оптимистичен на его счет. И не показалось ли мне, что Журавлев не питает больших надежд по его делу. Что отвечать на это – я не имела никакого понятия, поэтому сказала витиевато и уклончиво:

– Вы крепитесь, ладно? Мы будем держать вас в курсе.

– Да. Да, хорошо. Да, я понимаю, для вас это – просто рутина. Но я почти не сплю. Эти счета, там же не мои деньги. Не понимаю, как можно вот так арестовать счета.

– Звоните завтра. – Я поспешила распрощаться с ним. Когда я вернулась, Журавлев с кем-то оживленно переругивался и вообще едва меня заметил. Только после получасового разговора он кивнул мне на стол с компьютером у противоположной стены и сказал:

– Внесите изменения.

– Конечно, – ответила я, хоть и не сразу поняла, изменения куда и во что я должна внести. Битый час я наслаждалась стопкой исчерканной бумаги, в которой я не понимала ни того, что было напечатано шрифтом, ни тем более того, что было написано от руки. С трудом найдя в компьютере, в куче каких-то папок нужный мне договор, я принялась, высунув язык, править его в соответствии с пометками на бумаге. Я периодически подходила к Синей Бороде с вопросами о том, что зашифровано в аббревиатуре ГПК или как правильно писать слово «абандонировать». Моих обращений он, кажется, сильно не одобрял, странно на меня смотрел, а в конце концов просто уехал, сказав, что завтра я должна подготовить эти договора к одиннадцати часам.

– Варь, это какой-то ребус, – жаловалась я, и все же кое-как мне удалось продраться через договор. Хуже или лучше – это уж мелочи. И к девяти часам утра я явилась на место предполагаемой службы, прошла смело мимо сидений с какими-то людьми, мимо пустого секретарского стола, прямо в кабинет Бороды. Офис, кстати, в девять утра уже ожил и суетился. Там были и вчерашние метатели скомканной бумаги (я с ними даже столкнулась в курилке, но они меня, кажется, даже не узнали), а также совершенно новые люди. Пользуясь случаем, я прошла весь офис от края до края, обнаружив, что в нем еще имеется и небольшая, но весьма богато нафаршированная кухня, в которую, видимо, довольно давно не ступала нога женщины. Посуда, преимущественно одноразовая, вываливалась из мусорного ведра, а фарфоровые чашки стояли в раковине немытыми в огромном количестве. Я пожала плечами и вымыла их, думая о том, что только так я уберегу себя от увольнения, когда мой обман вскроется. Если, конечно, уберегу. Все стало ясно, когда часикам к одиннадцати в офис подошел господин Халтурин.

Это был респектабельного вида дядька лет пятидесяти, старше моей Синей Бороды, с помятым от пережитого и выпитого лицом. Росту он был высокого, грузен, неповоротлив, явно страдал излишествами в питании. И точно не имел проблем в деньгах.

– Добрый день, милая барышня. Вы ко мне? – ласково спросил он, заходя в кабинет. Я прошла за ним и невольно присвистнула. Его кабинет превосходил по размерам все остальные, что я уже видела, как минимум вдвое. Мебель тут стояла еще более роскошная. Темные деревянные стеллажи с дорогими книгами высились до потолка, книженции стояли одна к одной, подобранные не только по цветам, но и по размерам. Кресло руководителя было, наверное, самое большое, что я видела в жизни. А длиннющий овальный стол для переговоров был просто вне комментариев. Это и был Голова, наверное. Очень, очень умный юрист или адвокат. В чем, кстати, разница?

– Я Хрусталева. Максим... м-м-м... Андреевич Журавлев должен был говорить обо мне, – пояснила я управляющему.

– А, да-да, точно. Новый помощник адвоката, да? Вам повезло, барышня, что вы сюда попали. Макс, конечно, не подарок. Работает на износ, любого уездит, уж и не знаю, кого ему найти. Но – в этом ваш шанс, да?

– Да, точно, – кивнула я, с удивлением узнав, кем именно я устроилась работать.

– Ну, извольте. Копия паспорта, трудовая, пенсионное, в копии тоже. Вы все привезли?

– Тут вот... паспорт, – бормотала я, против воли покрываясь пятнами. Все же врать я умею плохо. – А трудовой у меня нет.

– Заведем, – покровительственно кивнул он, сгреб бумаги и сунул их в стол. – Контракт подготовим через несколько дней. Про зарплату Макс согласовал?

– Нет.

– Ну конечно! – воскликнул он. – Никогда он ничего не согласует. Он вообще хоть что-то вам объяснил?

– Как сказать, – улыбнулась я. – Он дал мне поручение.

– Как это на него похоже, – недовольно пробурчал Халтурин и сообщил мне о графике работы, моих обязанностях, которые в целом касались совершенно всего, ничем не исчерпывались и были безграничными. Главным для меня было стать максимально полезной во всех делах как Журавлева, так и в делах любых других адвокатов фирмы.

– Ни в коем случае! – бросил мне Журавлев, заскочив в офис только ближе к обеду, на минуточку. – У них у всех свои помощники есть. А у меня дел – по горло. Вы будете полностью обеспечены объемами.