В объятиях любимого - Линн Грэхем Страница 19

От лица Мисти отхлынула кровь. Не так она представляла себе их встречу. Мисти повернулась и, спотыкаясь, побежала назад. Неожиданно прямо перед ней замелькали вспышки фотоаппаратов, ослепив и дезориентировав ее. Громкие голоса кричали ей что-то в самое ухо. Она попятилась, видя перед собой лишь лицо Леона с застывшим на нем выражением ужаса и чувствуя, как ее сердце разрывает боль.

– Вы знали, что Оливер Сарджент ваш?… – кричал один мужчина.

Его перекрикивал другой голос:

– Мисс Карлтон, что вы чувствуете теперь, узнав правду? Гнев? Горечь?

Мисти казалось, что кольцо этих громко кричащих людей становится все теснее. Она продолжала отступать, пока кто-то сильно не дернул ее на себя. Подняв глаза, она увидела Леона, который закрыл ее от толпы.

– Уйдите от нее! Прочь! – рычал он, проталкиваясь сквозь строй орущих и фотографирующих их людей.

Когда телохранители Леона стали прокладывать им дорогу к автомобилю, идти стало гораздо легче.

– С тобой все в порядке? – не скрывая тревоги, спросил Леон, когда они оказались в салоне.

– Почему они все спрашивали про Оливера Сарджента? – немного придя в себя, произнесла Мисти.

– Я не думал, что ты захочешь меня встретить, – с каким-то безнадежным вздохом сказал он. – Пресса ждала меня, а тут ты… С тобой все в порядке?

– Просто объясни, – попросила она. Она почувствовала себя намного лучше, когда поняла, что выражение отвращения, появившееся на его лице, было вызвано не тем, что он увидел ее, а какой-то иной причиной.

– Сегодня в газетах появилась скандальная, шокировавшая всех новость. Она касается тебя.

– Меня? – Мисти нахмурилась. – Ты хочешь сказать «нас»?

– Нет. – Слова давались Леону с заметным трудом. – Один мой друг сообщил мне об этом, когда я был в Нью-Йорке. – Он протянул ей газету. – Еще никогда в жизни я так не сожалел. – Он отвернулся к окну.

Первая же страница ее потрясла. «У Оливера Сарджента есть дочь? Или дочки?» – так гласил заголовок над фотографией, на которой были изображены она и Леон. Фото было сделано на премьере. Рядом помещалась небольшая фотография политика, с которым она познакомилась в Шотландии.

– Что за ерунда?

– Без ДНК-анализа нельзя сказать определенно. – Леон повернулся к ней. – Но у меня есть доказательства, что Оливер Сарджент с почти стопроцентной вероятностью твой отец.

– Ты хочешь сказать, эта статья в газете – правда? – в шоке спросила Мисти.

– Да.

Всего лишь одно слово, но девушка ему поверила. И ее мир разлетелся на мелкие осколки. Она ничего не знала об отце, которого когда-то очень хотела найти. Ее мать, которой уже не было в живых, когда бросала ее в приюте, не оставила о нем никаких сведений. Девушка в растерянности повернулась к окну, пытаясь примириться с мыслью, что теперь у нее есть отец и об этом известно всей стране. Тут ей в голову пришла еще одна мысль. Она посмотрела на Леона.

– Поэтому ты прилетел так рано? Я сожалею.

Его подбородок напрягся, скулы стали еще резче.

– Тебе не за что извиняться, – отрывисто бросил он. – Потому что это целиком и полностью моя вина.

– Как это может быть твоей виной? – растерялась Мисти, думая про себя, каким образом журналистам удалось это все выяснить, тогда как ее собственные поиски ни к чему не привели? И как ей соотнести эту новость, ее знакомство с Оливером Сарджентом всего неделю назад и его неожиданное заявление? Было ли это случайностью или нет?

– Не читай! – Леон убрал газету с ее колен, заметив, что она перевернула страницу. Видя ее вопросительный и немного испуганный взгляд, он прижал ее к себе. – Там все сильно преувеличено. Хотели преподнести новость как сенсацию, – мягко сказал он.

Мисти кивнула и положила голову ему на плечо, зная, что не прочесть статью она уже не сможет, но сделает это, когда будет одна.

Выйдя из машины, она недоуменно посмотрела на Леона.

– Здесь я живу, – ответил он. – В твою квартиру пока лучше не возвращаться.

– Газета, – напомнила она, не видя ее в руках Леона.

Он бросил на Мисти пронзительный взгляд, кивнул шоферу, затем обнял ее и спросил:

– Может, сначала позавтракаем?

Она, уже изнывая от нетерпения, позволила отвести себя в столовую.

– Только не принимай все слишком близко к сердцу, – заметив ее состояние, необычно нежно сказал Леон. – Все-таки речь идет об известном политике, и журналисты просто не могли упустить шанс пересчитать ему кости. Они вряд ли думали о твоих чувствах. Их целью прежде всего был Оливер Сарджент, а не ты. К тому же у него, как у всех политиков, достаточно врагов. – Он неожиданно замолчал и, засунув руки в карманы брюк, отошел к окну, чем смутил и напугал ее еще больше.

Оливер Сарджент был известен своей резкой критикой в адрес людей, по чьей вине появляются незаконнорожденные дети, вспомнила Мисти. Понятно, чем может грозить ему новость, что он отец двух незаконнорожденных дочерей, а может, у него даже больше детей, чем двое. Тогда все решат, что он – лицемер. Все так. Но почему Леон выглядит таким озабоченным и напряженным и словно старается уберечь ее от чего-то?

Мисти открыла газету. Ее руки слегка дрожали. Она не успела прочесть и строчки, как Леон заговорил, и впервые в его голосе был отчетливо слышен акцент.

– Муж твоей матери был профессором. Он был намного старше ее, именно он заставил ее получить высшее образование. В том же университете, где она училась, изучал право Сарджент. Твоя мать родила двойню. После стандартных больничных анализов профессор понял, что он не может быть вашим с сестрой отцом. Твоя мать обратилась за помощью к Сардженту, но он от нее отвернулся, заплатив приличную сумму. Он уже тогда был давно помолвлен со своей настоящей женой.

Леон повернулся к Мисти. Его губы сжались в тонкую линию. Она видела, что ему тяжело говорить, и уткнулась в газету.

В статье Мисти была названа трудным и упрямым ребенком. В целом так оно и было, но только до того, как ее удочерила чета Карлтонов. Вся статья была выдержана в едином стиле, чтобы подчеркнуть контраст нелегкой жизни Мисти в приютах и обеспеченную жизнь популярного политика Оливера Сарджента.

Мисти подумала о его жене. Каково ей будет узнать, что Оливер изменял ей, когда они уже были помолвлены? Упоминание о помолвке самой Мисти с Филиппом заставило ее побледнеть, а когда она прочитала, что «мистер Реддинг разорвал помолвку, потому что его невеста после несчастного случая не могла иметь детей», ее лицо стало белее мела.

Леон сразу оказался рядом с ней и обнял ее.

Мисти вырвалась. Теперь Леон, как, впрочем, и вся страна, знает о ее бесплодии. Она старалась об этом не думать, чтобы не расплакаться от жалости к себе и от той боли, которая поселилась в ее сердце с тех пор, как ей сообщили о последствиях аварии.