Больше, чем ты желаешь - Джо Гудмэн Страница 19

— Посмотрим, что можно будет сделать, — вздохнул Люк. — Но задайте себе вопрос: уделили бы вы мне хоть немного времени, если бы я не выглядел человеком, нуждающимся в работе?

Люк повернулся и направился к двери. Оррин уже нетерпеливо звал его из, кареты.

— Подождите! — Брай ухватила его за рукав сюртука. Люк остановился и через плечо взглянул на нее.

— В чем дело? — удивился он.

— Значит, вы не игрок? — В голосе Брай прозвучало отчаяние, которое ей не удалось скрыть.

— Игрок, мисс Гамильтон, — улыбнулся Люк, глядя ей в глаза. — И всегда им был. — С этими словами он вышел за дверь.

Брай стояла в дверном проеме, наблюдая, как он идет к карете, и не смея окликнуть его под пристальным взглядом отчима. Она бы так и стояла в дверях, если бы ее не позвала Адди.

— В чем дело, Адди? — Она вошла в дом и закрыла за собой дверь.

— Вы выглядите взволнованной, мисс Бри. Что-то случилось?

— Нет, Адди, — проговорила она, положив руку на плечо служанки, — Просто у меня созрел один план.

Однако разработку этого плана пришлось отложить. Через несколько дней случилось несчастье — малярия уложила в постель троих рабов с плантации и одного ребенка. Брай наведалась к ним, захватив с собой лекарства и еду, хотя и знала, что это ни к чему не приведет. Одни почему-то умирали, несмотря на оказанную им помощь, другие выживали без всякого вмешательства с ее стороны. Брай обнаружила, что, занятая этими проблемами, она переставала думать о Лукасе. И поэтому выискивала себе все новую и новую работу.

Но не только малярия занимала сейчас ее мысли. Однажды ночью разразилась страшная гроза, и молния ударила в вековой дуб. Это дерево помнило еще первых европейцев, обосновавшихся на побережье Каролины. Крона красного, дуба раскинулась на сотню футов, а тень от него простиралась на вдвое большее расстояние. Его кряжистый серый ствол был толщиной в пять футов.

Ночью Брай проснулась от оглушительного грохота и выбежала на террасу. Вскоре к ней присоединились перепуганные Адди и Джеб. Они просидели там остаток ночи, слушая шум дождя и молча прощаясь со своим старинным другом. С первыми лучами солнца они смогли оценить размеры причиненного ущерба. Ствол дуба был аккуратно расщеплен на две части, и оставшаяся в земле половина была обречена на умирание. Он уже никогда не будет таким прекрасным и величественным, как раньше. Брай приказала спилить его.

Упавшее дерево погребло под собой маленький сарай, в котором хранились инструменты.

Крона дуба разрушила несколько домов надсмотрщиков, а одна из самых толстых ветвей пробила стену дома Лукаса Кинкейда как раз над изголовьем его кровати.

— Прошла словно нож через масло! — возбужденно воскликнул Джеб. — Если бы мистер Кинкейд был здесь… — Его голос сорвался.

— Да, — кивнула Брай, — если бы только он был здесь.

Вода затопила рисовые поля, и растения полностью скрылись под ней. Незадолго до начала грозы на нежных ростках риса были обнаружены личинки, приводящие к свертыванию листа. Рисовые плантации часто страдали от вредителей, и работающим на полях неграм приходилось неустанно бороться с ними.

Лукас Кинкейд вернулся в субботу, после десятидневного отсутствия. Брай увидела его стоящим у дома надсмотрщика и оценивающим ущерб, нанесенный ураганом. Она подъехала к нему на Аполлоне, но спешиваться не стала. Жеребец ткнулся Люку в плечо.

— Привет, — улыбнулся Лукас, поворачиваясь к ней. Он поднял вверх ладони, чтобы показать Аполлону, что они пустые. — Я не привез тебе никакого гостинца. — Для наглядности он вывернул еще и карманы. — Вы думаете, он понимает? — обратился Лукас к Брай.

— Не знаю. Он просто избалован — думает, что у всех для него есть угощение. — Брай достала из кармана маленькое яблоко, специально припасенное для жеребца. — Он любит, когда его гладят по носу, — добавила она, пряча яблоко.

— Похоже, у вас здесь был ураган, — произнес Люк, поглаживая коня по носу. — Как давно это было?

Брай задумалась: все дни для нее слились в один бесконечный день.

— Четыре… нет, пять дней назад,

Люк огляделся, не в силах понять, что же изменилось в окружающем пейзаже.

— Нет старого дуба, — подсказала ему Брай. — В него попала молния.

Брай с нетерпением ждала возвращения Люка, чтобы выяснить у него, что он имел в виду, когда сказал: «Задайте себе вопрос: уделили бы вы мне хоть немного времени, если бы я не выглядел человеком, нуждающимся в работе?» Глядя на него сейчас, одетого в длинный черный сюртук, с темно-красным галстуком на шее, Брай поняла, что, если бы он явился к ней в таком наряде, она приказала бы слугам вышвырнуть его из дома. Его бриджи были заправлены в высокие ботинки для верховой езды. Ни на сюртуке, ни на ботинках не было ни пылинки, что могло означать одно из двух: либо он очень заботится о своей одежде, либо Оррин одолжил ему карету, чтобы он мог вернуться в «Конкорд». Мысль о том, что он слишком заботится о своей наружности, почему-то начала ее раздражать.

— В чем дело? — спросил он, заметив, как пристально она рассматривает накрахмаленный воротник его белой рубашки.

— Как вы сюда добрались? — вежливо спросила она.

— В карете. Ваш отчим решил взять наемную карету, когда они с вашей матушкой будут готовы вернуться в «Конкорд».

Люк не мог понять, чем вызвано ее раздражение. Неужели она подумала, что он украл карету? Он поднял с земли свою фетровую шляпу с широкими полями, которую небрежно отбросил в сторону, прежде чем приласкать коня.

— Что еще пострадало? — спросил он.

Сейчас, по мнению Брай, Лукас выглядел как профессиональный игрок. Она могла легко представить его себе за карточным столом, когда он привычным жестом сдает карты. Ей определенно стоило попросить Адди выпроводить его вон, так как она все больше сомневалась, что этот человек сможет ей помочь.

Она встряхнула головой, отгоняя от себя тяжелые мысли, и поэтому не услышала его вопроса.

— Что?.. Простите… я не.

— Я говорю об ущербе. О его размерах.

— Разрушен сарай. Плотина и ворота шлюза нуждаются в ремонте, но это не имеет никакого отношения к урагану. Мне пришлось срубить дуб.

— Вам? — Люк посмотрел на то место, где совсем недавно возвышался старый дуб. Как же он не заметил отсутствия ветвей, закрывавших полнеба? Интересно, испытывает ли она чувство потери? В ее голосе не слышалось сожаления, когда она говорила о дубе.

— Мне жаль это дерево, — грустно проговорил он.

Брай пожала плечами.

Люк пристально посмотрел на нее. Что это — равнодушие или избыток эмоций, заставивший ее ответить таким странным образом? Не дождавшись вразумительного ответа, он спросил:

— А где то, что осталось от дерева?

— На лесопилке. Там, куда сваливают все бревна.