Обжигающие ласки султана - Кэрол Маринелли Страница 18

Габи не стала уходить тихо. Она с грохотом хлопнула дверью, оставив Алима и Рауля стоять в бальном зале, где танцевали лучи вечернего солнца.

— Почему вы продаете отель на самом деле? — спросил Рауль. Он знал, что отель процветает, и хотел знать, почему Алим продает такой бизнес. Он прекрасно понимал, что Алим с легкостью мог бы передать управление кому-то другому, когда переберется на Средний Восток.

Алим пригласил его сюда, чтобы дать ему честный ответ, и теперь пытался вернуться мыслями к продаже; однако аромат Габи висел в воздухе вместе с воспоминанием об их танце.

— Когда я купил этот отель, люстры не чистили много лет, — сказал Алим, указывая на великолепные светильники и вспоминая, как играл в них лунный свет. — Теперь их регулярно снимают и начищают. Это большая работа — помещение приходится закрывать, им нельзя пользоваться… очень легко отложить такое дело.

— Я оставляю организацию таких задач своим менеджерам, — сказал Рауль.

Алим кивнул.

— Обычно я тоже; но, когда я приобрел «Гранде Лючию», здесь на многом экономили, и она превращалась в обычный отель. Дело было, конечно, не только в светильниках в бальном зале. Я пытаюсь сказать, что этот отель для меня нечто большее, чем выгодное вложение. Уехав в свою страну, я не смогу уделять ему внимание, которого он заслуживает.

— Возможно, следующий владелец тоже не сможет, — отметил Рауль.

— Это его дело. Но пока отель принадлежит мне, я не позволю ему погибнуть.

— Теперь вы заставили меня задуматься, — признался Рауль.

— Хорошо, — улыбнулся Алим. — «Гранде Лючия» заслуживает лучшего. Теперь я прошу вас использовать все возможности, чтобы осмотреться и с удовольствием провести здесь время.

Алиму отчаянно нужно было остаться одному. Попрощавшись с Раулем, он вышел из бального зала в смущенных чувствах. Он так сильно хотел найти Габи… Но еще сильнее, к своему изумлению, он хотел найти способ для них быть вместе. Однако они имели право говорить только в пустыне.

Он легко мог представить реакцию Габи на такое предложение!

Ему сообщили, что Бастиано Конти, прилетевший с Сицилии, только что прибыл в отель. Алим и Бастиано были дружны и нередко вместе ходили по казино и клубам. Теперь эти дни легкомысленных развлечений миновали; но Алим не тосковал по ним.

Он тосковал по одной женщине, и мечтал об еще одной ночи, которая могла бы его погубить.

Алим поприветствовал Бастиано и, к своему облегчению, узнал, что у него были планы на вечер, встреча и гости.

— Мы встретимся завтра? — уточнил Бастиано, и Алим был готов согласиться. В конце концов, отель нужно было продавать, а Рауль, похоже, планировал отказаться от сделки.

Однако у Алима были более серьезные проблемы, чем продажа недвижимости, и его друг и потенциальный покупатель изумленно выгнул бровь, потому что Алим, обычно принимавший гостей с идеальной вежливостью, поменял планы.

— Я должен принести глубокие извинения, Бастиано, но мне придется перенести осмотр. Мне нужно сегодня же вернуться в свою страну.

Он не мог надеяться находиться в одной стране с Габи, и тем более в одном здании с ней, и не нарушить правила.

Однако на самом деле у него не было необходимости так стремительно покидать «Гранде Лючию», потому что Габи там уже не было. К тому времени, как его частный самолет поднялся в небо, она лежала в больнице.

Она громко захлопнула дверь и сначала подумала, что сгибается пополам от боли из-за шока от встречи и от его холодного обращения.

Но в этот момент у нее отошли воды.

Персонал в «Гранде Лючии» давно привык к случающимся маленьким драмам и к тому, чтобы разбираться с ними незаметно, хотя Аня была в шоке.

— Ты беременна? — изумленно спросила она, провожая Габи в комнатку за стойкой ресепшн. — Я могу кому-нибудь позвонить, позвать?

— Пока нет.

Конечно, ей придется сообщить Бернадетте, но сейчас Габи не могла об этом думать. И конечно, ей придется рассказать матери, но гнев и обида Кармель уже причинили ей много боли. Сейчас она хотела остаться одна.

Ее дочь родилась несколько часов спустя.

Несмотря на ранние роды, она была полна сил, и поэтому ее не забрали; Габи прижала ее к груди и смотрела на нее. Малышка была очень красивой, с черными волосами и миндалевидными глазами, как у ее отца.

Кармель появилась в больнице, чтобы примириться.

— Я помогу тебе во всем, — пообещала она. Габи была благодарна.

— Вы уже придумали имя? — спросила Габи медсестра. До этого момента она успела перебрать множество имен, но не остановилась ни на одном. Однако теперь ей стало очевидно, как назвать дочку.

— Лючия.