Дерзкое предложение дебютантки - Энни Берроуз Страница 18

— О. — Эдмунд с удовольствием наблюдал, как Джорджиана закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, а глаза ее осветились весельем. — Вы, конечно, служите в кавалерийском полку?

— Да, верно, — подтвердил майор, не подозревая, что его собеседники усмотрели связь между принадлежностью к кавалерийскому полку и нежеланием пользоваться мозгами. — Я как раз признавался мисс Уикфорд в своей безумной любви к лошадям. В этом мы с ней похожи… э-э-э… что такое?

Говоря это, он повернулся к Джорджиане, но не потрудился поднять глаза к ее лицу и потому не увидел, как она закатила глаза.

— Вам что-то в глаз попало? — вежливо осведомился Эдмунд.

Она пронзила его взором, но лишь на мгновение, поскольку майор наконец оторвался от созерцания ее бюста и теперь смотрел на нее с недоумением.

— В глаз попало? Что же это, а?

— Пылинка, возможно?

— Нет, не пылинка, — рявкнула она в ответ и тут же, глянув на мачеху, добавила более вежливым голосом: — Все в порядке. Ничего у меня в глазу нет.

— А что же вы тогда косите глазом? — Эдмунд вынул из кармана чехол и, нацепив очки на нос, подался вперед, будто для более пристального изучения. При этом он оказался так близко, что почувствовал исходящий от нее травяной запах и задумался, не споласкивала ли она волосы отваром розмарина. Они такие блестящие. Как шелк.

Размышляя о том, шелковисты ли ее волосы и на ощупь тоже, Эдмунд заметил сковавшее ее плечи напряжение, будто она напрягает мышцы рук. Или сжимает кулаки. Или, по крайней мере, думает об этом.

— У вас зрачки сократились. Как будто их раздражает свет.

— Свет? — Майор Гоуван недоверчиво посмотрел в окно на затянутое серыми тучами небо.

— Разумеется, такой дневной свет, как сегодня, не причинит вреда большинству мужчин, — пояснил Эдмунд, обращаясь к майору, — поскольку мы много времени проводим на свежем воздухе. Но представительницы прекрасного пола, как вам известно, куда чаще сидят дома, поэтому в это время года, когда продолжительность дня увеличивается, чувствительные мембраны их глаз могут весьма болезненно реагировать на солнечный свет. Особенно тот, что поступает через окна, выходящие на запад.

— Правда, что ли? — потрясенно воззрился на него майор Гоуван.

— Истинная правда, — серьезно подтвердил Эдмунд. — Рекомендую, мисс, сию секунду удалиться отсюда, пока вам еще не нанесен непоправимый ущерб. Мы же не хотим, чтобы ваше косоглазие стало постоянным, так ведь?

— Косоглазие? — эхом повторил майор, с тревогой глядя в красивые карие глаза Джорджианы. — Определенно, нет. Косоглазие вам ни к чему.

— В таком случае, мисс Уикфорд, должен настоять на том, чтобы вы немедленно отошли от окна.

Она открыла было рот, вероятно, чтобы сообщить, что думает касательно глупостей, которые он наплел, но он поспешил напустить на себя суровый вид.

— Позвольте мне, — объявил он, — на правах давнего знакомого, сопроводить вас в другую часть гостиной. В более, так сказать, безопасное место.

Он предложил ей согнутую в локте руку. Она глубоко вдохнула… и прищурилась. На мгновение ситуация показалась Эдмунду очень опасной, поскольку Джорджиана могла и не принять его приглашение. Он видел, что ей все еще хочется как следует стукнуть его, или накричать, или хотя бы убежать прочь. Но любая подобная выходка стала бы роковой для ее репутации.

К счастью, желание улизнуть от майора перевесило, и она сделала, как велел Эдмунд: взяла его под руку и, покорно опустив глаза долу, позволила увести себя к последнему, пока еще не занятому дивану.

Однако, стоило лишь ей сесть, она послала Эдмунду вызывающий взгляд из-под полуопущенных черных ресниц.

— Ты и в самом деле полный…

— Знаю, — спокойно отозвался он, опускаясь на сиденье подле нее. — Но майор принял мои слова за чистую монету, а мне только того и надо было.

— Удивительно, что он проглотил такую… чушь!

— Дорогая моя, разве ты не слышала, что пехота говорит о кавалерии?

«Дорогая моя»? Неужели он правда так ее назвал? Джорджиана решила не поднимать из-за этого шума, а просто принять как должное. Наверняка он обращается подобным образом ко всем женщинам, к которым является с визитом. Значит, ей нужно привыкать.

— Что мозги в этих полках есть лишь у кавалерийских лошадей.

— До сих пор я не имела удовольствия беседовать с пехотинцем.

— И с кавалеристом, полагаю, тоже, — сухо заметил он. — Хотя изучение тактики тебе бы не повредило.

— Тактики? — Она с подозрением прищурила глаза.

— Именно. Например, выбирая диспозицию, нужно учитывать пути быстрого отступления. Неужели не слышала выражения «Сражаться, будучи припертым к стенке»?

— Я определенно знаю, что человек при этом чувствует, — пылко проговорила Джорджиана.

— Смею надеяться, что в следующий раз ты не станешь отступать в угол, не заручившись прежде поддержкой армии.

Она кивнула.

— Определенно, с этой минуты буду считать все подобные домашние приемы боевыми схватками. Ты ведь ждешь от меня благодарности? — процедила она сквозь зубы.

— Никакой благодарности не требуется, — ответил он с ленивым взмахом руки. — Не сомневаюсь, что рано или поздно ты бы и сама придумала, как улизнуть от этого болвана. Ты хоть и неопытная, но никак не глупая.

Едва слова слетели с языка, он вспомнил предположение Хэйвлока о том, что жениться нужно только на умной женщине.

А Джорджиана определенно умна. Эдмунд вынул из кармана чехол для очков, мысленно заменяя «умна» на «сообразительна». Снял очки, припоминая, что Джорджиана всегда понимала смысл всех его шуток, даже самых завуалированных. Или, по крайней мере, понимала, что он шутит. Он убрал очки в чехол. С малолетства лишенная преимуществ регулярного образования и получившая лишь несколько уроков этикета и изящных манер, Джорджиана тем не менее обладает пытливым умом. Жадная до новых сведений обо всем на свете, в детстве она, бывало, засыпала его вопросами.

Он и сам относился к окружающему миру с большим интересом.

И она переняла от него исследовательский дух.

Захлопнув чехол с громким щелчком, Эдмунд вспомнил данное ею в прошлом месяце обещание не вмешиваться в его лондонские дела. Она всегда понимала, когда он, как зачарованный, погружался в новые интеллектуальные поиски, будь то обдумывание ходов в шахматной партии или попытка подсчитать, сколько разновидностей жуков можно найти на одной квадратной миле Фонтеней-Корт. Джорджиана не воротила нос от его коллекций, в отличие от остальной женской части дома. Она заглядывала ему через плечо, когда он гордо демонстрировал новое приобретение, и всегда интересовалась, где именно ему удалось отыскать подобный образчик.

Эдмунд снова достал чехол для очков и сунул руку в карман за носовым платком, размышляя о том, что Джорджиана никогда не считала его коллекцию кучкой мусора, от которой следует избавиться. Поскольку знала, как много часов он потратил на ее сбор, и понимала ее значимость для него.