Мужчина ее мечты - Керрелин Спаркс Страница 18

— За деньги, — добавил Жан-Люк.

Хизер рассмеялась:

— Да. Я, правда, не знала об этом, пока мама не обмолвилась, что мы основной источник существования гадалки. У нее не было денег, а мне нужна была нянька, вот мы и объединились в команду.

Жан-Люк кивнул:

— Вы рассказывали о своем отце.

— Да. Когда мне было шестнадцать, мы пошли с мамой к Фиделии. Я готовилась на кухне к контрольной. Потом из гостиной донеслись крики и ругань.

— Ссора? — спросил Жан-Люк.

— Плохое предсказание. Фиделия пыталась успокоить маму, но та за десять лет выучила значения карт. Она просто сходила с ума: К тому моменту, когда мы добрались до дома, мама впала в истерию. Она позвонила отцу и велела немедленно идти домой. Понимая ее состояние, он заехал в магазин за цветами. — Хизер потерла лоб. Продолжать историю ей вдруг расхотелось. — В магазин ворвались два парня в лыжных масках. Они размахивали пистолетами. Папа попытался их остановить, и они… застрелили его.

— Мне жаль.

Глаза Хизер наполнились слезами.

— Если бы мама не позвонила ему, он не пошел бы в этот магазин. Ее страх рос и ширился, пока не сбылся.

Жан-Люк встал и прошелся по комнате. Казалось, он о чем-то глубоко задумался.

Хизер сделала глубокий вдох, пытаясь вернуть самообладание.

— Ваша мать винила себя? — спросил Жан-Люк тихо.

— Нет. Ей это не приходило в голову. Более того, она чувствовала свою правоту, поскольку ее страхи оправдались.

Продолжая, ходить по комнате, Жан-Люк покачал головой.

Хизер захотелось узнать, о чем он думает.

— Навязчивые страхи моей матери усиливались. Но теперь сменился объект. Им стала я.

Жан-Люк остановился и посмотрел на нее.

Хизер опустила взгляд на подушку на коленях и потянула за бахрому.

— Моя мечта уехать из Шнитцельберга и стать модным дизайнером представлялась ей слишком опасной. Я должна была остаться дома и сделать карьеру, не вызывавшую опасений. Мальчик, с которым я встречалась в старших классах, тоже таил в себе скрытую угрозу, потому что хотел идти работать в правоохранительные органы. — В приступе негодования она вонзила пальцы в подушку. — Я позволила маме помыкать мной. Она была такая несчастная после смерти отца, а мне хотелось видеть ее счастливой. Но ее ничто не радовало. Чем больше я давала, тем больше она требовала. Она даже мужа для меня выбрала.

— Коуди?

— Да. Он был таким надежным, таким предсказуемым. Но еще в большей степени управлял мной, чем мама. Я задыхалась. Все мои внутренние творческие устремления медленно, но верно искоренялись.

Жан-Люк присел рядом с ней на диван.

— По крайней мере у вас есть красивый ребенок.

Хизер улыбнулась. Боже, этот парень знал, когда и что сказать.

— Бетани меняет все к лучшему. Она само совершенство.

— А что случилось с вашей матерью?

— Однажды утром ей позвонила Фиделия. Ей приснился нехороший сон. Об автокатастрофе. Мама собиралась к ней на гадание, но Фиделия умоляла ее остаться дома. Тогда мама решила никуда не ездить. Она звонила мне каждый день, прося выполнить то одно поручение, то другое. Меня раздражали ее просьбы, но я делала все, что могла.

— У вас терпение ангела.

— Половой тряпки, хотите сказать, о которую все вытирают ноги. Однажды мама вышла за почтой. — Хизер указала на лужайку перед домом. — Почтовый ящик — у обочины дороги. В тот момент, когда мимо проезжала машина, на дорогу выскочила соседская кошка. Водитель резко крутанул руль, чтобы не задавить животное…

— И сбил вашу маму?

— Нет. Он успел вовремя затормозить. — Хизер повернулась к Жан-Люку. — Но мама так испугалась, уверенная в неминуемой смерти, что у нее случился сердечный приступ. Ее убил страх.

— Как это ужасно.

— Да. Я была совершенно опустошена. Но тогда же пришло это внезапное осознание. — Она наклонилась вперед. — Что я позволила страху управлять моей жизнью. Страх стал причиной гибели моих родителей. Страх заставлял меня принимать в корне неверные решения. Я не жила, а пребывала под домашним арестом, на который сама себя обрекла.

Жан-Люк прищурился:

— Я понимаю. Очень даже хорошо понимаю.

— И тогда я объявила страху войну. А все вокруг решили, что у меня от горя начались странности. На самом деле понадобилось нечто страшное, чтобы я открыла глаза и попыталась начать новую жизнь.

Жан-Люк накрыл ее руку своей.

— Вы знаете, что должны делать?

— Хм?

Чувствуя его прикосновение, она не могла думать.

— Вы должны следовать за своей мечтой. Соглашайтесь на работу, которую я вам предлагаю.

— Я не хочу, чтобы из-за Луи вы чувствовали себя обязанным.

Жан-Люк взял ее руку в свои ладони.

— Я предложил вам работу до того, как появился Луи. У вас есть талант, Хизер, и еще не поздно осуществить свою мечту.

— Боже, откуда вы знаете, что и когда нужно сказать? Я не привыкла иметь дело с такими… проницательными мужчинами.

У него дрогнул рот.

— Полагаю, это комплимент. Моя мудрость — результат многолетних наблюдений за людьми. Они живут и умирают. Их жизнь слишком коротка и хрупка. Я знаю, что ваша жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее понапрасну.

И снова Хизер задумалась о его возрасте.

— Вы… очень добры. — Она отняла у него свою руку. — В отличие от моего бывшего. Он, клянусь, настоящий… вампир.

Жан-Люк напрягся.

— Вряд ли.

— Энергетический вампир, я имела в виду. Он совершенно меня обескровил. Все мои мечты, самоуважение, убеждения, мою энергию — все высосал из меня.

Жан-Люк испуганно смотрел на нее.

— Вот как вы представляете себе вампиров?

— Да. Энергетических. Слава Богу, в реальности этих мерзких тварей не существует.

— Ну да, — согласился Жан-Люк и ослабил галстук.

— А вы, вы совсем другой.

Он взглянул на нее настороженно:

— То есть?

— Вы слушаете меня. Принимаете то, что я говорю, соглашаетесь с моими выводами. Вы считаете мою мечту чем-то ценным и стоящим. Готовы помочь. Вы не топчете других ногами ради того, чтобы самому подняться. — Она коснулась его руки. — Вы добрый человек, Жан-Люк. Спасибо вам.

Он накрыл ее руку своей ладонью.

— Вы считаете меня хорошим?

— Да, — улыбнулась она. — И говорю это не потому, что вы мой новый босс.