Источник восхитительной неги - Шантель Шоу Страница 18

Интересно, как отреагировал Леандро на новость о том, что станет отцом? Почему-то ей казалось, что он рассердился. Хотя сейчас явно радовался. Наверное, нужно просто привыкнуть к мысли о том, что скоро они будут родителями, уж слишком неожиданным стало для Марни это открытие. Через некоторое время она успокоится, и все встанет на свои места.

Но, поудобнее устраиваясь на подушке, Марни почувствовала себя одинокой, как никогда, и ей страшно было думать о будущем.

Вилла Коллина стояла на холме, возвышаясь над Флоренцией, и вид с террасы на знаменитый город и пейзажи Тосканы был потрясающим.

– Я здесь бывала раньше? – спросила Марни. – Не поверю, что я могла забыть такую красоту.

Прошло уже две недели после несчастного случая, но память все не возвращалась, и Марни это сильно расстраивало.

– Это наш первый визит во Флоренцию вдвоем, – заверил ее Леандро. – Не беспокойся о своей памяти. Стресс плохо отразится на ребенке.

– Ты и представления не имеешь о том, каково это – проснуться и обнаружить, что несколько месяцев словно стерли из жизни.

Марни вздохнула, оглядывая сад с подстриженными лужайками и изгородями из лаванды, чьи поздние цветы наполняли воздух неземным ароматом. Лишь сонное жужжание пчел нарушало тишину. Но даже умиротворенность пейзажа не могла успокоить девушку. Она надеялась, что, вернувшись с Леандро в его дом в Лондоне, сумеет вспомнить хоть что-то. Но он настоял на необходимости присутствовать при реставрации театра во Флоренции и убедил Марни лететь с ним в Италию и пожить на вилле, чтобы он мог приглядывать за ней. Что ж, у нее внимательный будущий муж. Он постоянно справлялся о ее самочувствии, и Марни, разумеется, радовалась, что Леандро так о ней заботится, но порой ей казалось, что его волнует скорее будущий ребенок, а не она сама.

Отодвинув неприятную мысль в глубь сознания, Марни повернулась и посмотрела на мужчину. Каждый день, приходя к ней в больницу, он выглядел просто сногсшибательно в костюме-тройке, и все сестры буквально шеи посворачивали. Это ужасно раздражало. Сегодня же он казался дерзким и откровенно соблазнительным в обтягивающих джинсах и светло-голубой джинсовой рубашке. Его темные волосы трепал ветерок, и золотые лучи солнца падали на лицо, подчеркивая его строгую красоту. Как же здорово, что такой умный и красивый мужчина предложил ей стать его женой.

– У меня такое чувство, что я совсем не знаю тебя, – выпалила вдруг она. – Наверное, ты рассказывал о своей семье, но я ничего не помню. – Марни бросила взгляд на элегантную трехэтажную виллу. – Почему ты купил этот дом во Флоренции? Ты здесь родился?

– Вообще-то мы ни разу не разговаривали о наших семьях, – произнес Леандро, думая, что, пожалуй, стоит посвятить свою невесту в некоторые подробности своей биографии. – Я родился и вырос в Нью-Йорке. Мой дедушка, отец папы, переехал в Штаты из Неаполя и занялся недвижимостью. После его смерти бизнес отошел отцу, который сделал «Виалли энтертейнмент» миллионный доход.

Марни нахмурилась, в отчаянии стараясь вспомнить хоть что-то.

– Не помню, встречалась ли я с твоими родителями.

– Мама умерла, а отец если с кем и общается, то лишь по делам, – коротко ответил Леандро.

Он провел Марни в дом. Серый итальянский мрамор на полу и белые стены несколько успокаивали после жары и солнечных лучей.

– Мама выросла в этом доме. Мои родители развелись, когда мне было семь лет. Я жил с отцом, но каникулы проводил здесь с бабушкой и дедушкой. Иногда приезжала и Джульетта, если выдавалась минутка, свободная от представлений.

Что-то шевельнулось в памяти Марни.

– О, я помню, твоя мать была известной певицей, легендой Бродвея, Джульетта Фарго. – Леандро кивнул, и девушка почувствовала радостное волнение. – Не знаю, почему я вспомнила, но это хороший признак, значит, память возвращается.

Леандро же, однако, осторожно ответил:

– Моя мать была яркой звездой – о ней мало кто не слышал. Твой врач предупредил, что могут пройти месяцы, а то и годы, прежде чем память вернется. А может, этого и не произойдет вовсе. Он тебе посоветовал жить настоящим. – Взяв девушку за руку, он провел ее дальше со словами: – Давай-ка я покажу тебе дом.

Марни поразили уют виллы, разноцветные коврики на полу и пейзажи на стенах, элегантные комнаты. Всходя по широкой лестнице, она приостановилась перед фотографией мальчика лет десяти и женщины с длинными темными волосами.

– Это твоя мама? Она была очень красивой. Почему ты после развода родителей жил с отцом?

– Мама была артисткой и постоянно гастролировала. Я нечасто ее видел. Она пыталась навещать меня здесь, пока я жил у дедушки с бабушкой, но на первом месте у нее всегда стояла сцена.

В этих словах не было ни капли сожаления – лишь констатация факта, но сердце Марни заныло при взгляде на эту фотографию, ей показалось, что в серых глазах мальчика видны одиночество и потерянность.

– А кто эта малышка? – спросила она, указывая на годовалую кроху на фото.

– Моя единоутробная сестра. После развода у матери случился роман с каким-то французом, и родилась дочь. Она пошла по проторенной тропе и оставила Стефани с ее отцом. В детстве я лишь пару раз видел ее, когда мать привозила дочку сюда. Но после смерти отца Стефани мы с ней стали общаться.

Леандро взял в руки фотографию ослепительно-красивой молодой женщины.

– Этот снимок Стефани был сделан год назад. Она успешная модель и живет в Париже.

Стефани. Марни не могла понять, отчего она так остро прореагировала на это имя.

– Ты мне раньше рассказывал о сестре? – спросила она Леандро.

– Наверное, нет. Я уже говорил, что мы особенно не разговаривали о родных. – Что-то странное послышалось в голосе Леандро. – Я и сам недавно узнал, что у тебя есть братья-близнецы, правда, один погиб.

– Да, и мне жаль, что, потеряв память, я помню о смерти Люка. Я бы предпочла забыть. – Марни вздохнула. – Спустя долгое время после его гибели я не могла поверить в то, что больше никогда его не увижу. Однажды даже… – Она замялась.

– Что? – спросил Леандро.

– Произошло чудовищное недоразумение. Я была в магазине, и мне показалось, что за окном мелькнул Люк. Я побежала за ним, не осознавая, что в руках держу сумку. Разумеется, со стороны это выглядело попыткой украсть товар, и меня арестовали. Но это было ошибкой. Я так скучаю по братьям.

Марни отошла от фотографии Леандро с матерью и подумала, что детство ее жениха было не намного лучше ее собственного.

– Мой отец ушел от нас, когда мне было одиннадцать, – он переехал в Болгарию вслед за женщиной. Сначала он звонил мне, но потом перестал, и я потеряла связь с ним. Я бы никогда в жизни не уехала от собственного ребенка, – с тихой яростью в голосе закончила Марни, думая о странном ходе своих мыслей, – горести прошлого заставили ее начать тревожиться о будущем. – Я надеюсь, мы правильно поступаем, решив пожениться. Из-за этой потери памяти я чувствую себя так, точно мы с тобой чужие друг другу, – призналась она, теребя на пальце обручальное кольцо. – Взять, например, хоть это кольцо – я никогда не видела таких больших бриллиантов. Должно быть, он стоит целое состояние. И это так не похоже на меня. – Девушка замялась, подбирая слова. – Не думаю, что я бы выбрала такое броское украшение. Эксклюзивные ювелирные изделия меня не интересуют.