Леди-цыганка - Ширли Басби Страница 18

Кэтрин не доверяла Клайву, и мысль о том, что он может ухаживать за ней, никогда не приходила ей в голову. Обесчестить ее – да, на это он был вполне способен, но жениться?

Потрясенная этой мыслью, она внимательно взглянула на него. Да, мать права, он хорош собой, но и это не вызывало в ней ничего, кроме неприязни. Элегантный, уверенный в себе мужчина, и роста хорошего, и сложения – любая девушка им залюбуется, вот только серые глаза у него холодные и жестокие, особенно неприятные на аристократически утонченном лице. Пожалуй, в нем чувствовалась склонность к глумлению. Нет, решительно это был не тот человек, за которого она хотела бы выйти замуж!

Клайв не спускал глаз с ее выразительного лица, довольно верно читая все мысли. Обнаружить так прямо свою конечную цель было с его стороны достаточно рискованно, но он решил, что Кэтрин должна увидеть его в ином свете. Настало время почувствовать в нем мужчину и претендента на ее руку.

Его глаза спокойно оглядели Кэтрин с головы до ног, и он вновь ощутил ту давнюю горечь, которая была связана именно с ней. Почему она должна была появиться в их доме после стольких лет? И почему оказалась такой красивой? Она была красива даже тогда, в рванье, с грязным личиком, со спутанной гривой волос, падавших на ее яростные фиалковые глаза, когда Рейна свалилась им на голову и поставила ее перед графом.

В тот день Клайв был очарован ею против воли и, хотя появление Кэтрин означало крах всех надежд, перед ним мгновенно блеснула другая мысль, соблазнительная и манящая. Она была желанна тогда – еще более она стала желанна теперь. Прошептав проклятие, забыв свою выдержку, он жадно, яростно обнял ее.

Наконец-то он чувствует ее теплые, мягкие губы, такие манящие и высокомерные. Привлекая ее все плотнее, Клайв в пьяном упоении раздвигал их, углубляя поцелуй.

Кэтрин оказалась в сложном положении. Она была в том возрасте, когда уже интересуются всем, что происходит между мужчиной и женщиной в порыве страсти. Любопытство было причиной того, что она позволила Клайву сжать ее в объятиях. Но она тут же убедилась, что сделала ужасную ошибку: ей не понравился его язык во рту, а когда его рука коснулась ее груди, дрожь отвращения пронзила все ее тело. Смущенная, противная самой себе из-за бури эмоций, которую она так неосторожно вызвала, Кэтрин изо всех сил толкнула его в грудь, но тщетно. Ослепленный желанием, Клайв даже не чувствовал этих ударов. Кое-как высвободив руку и разъярившись, она двинула ему кулаком по уху и вонзила в ногу свой маленький острый каблучок. Атакованный в двух направлениях, Клайв сдался тай же быстро, как начал наступление, и поспешно, уже не заботясь о грациозности движений, отпустил ее.

Кэтрин не удостоила его даже взглядом. Заметив на столе тонкий посеребренный нож для разрезания книжных страниц, она схватила его на манер кинжала и обернулась к Клайву, сверкнув глазами.

Клайв сделал было шаг вперед, но вид ножа в уверенной руке Кэтрин остановил его.

– Стой, где стоишь! – услышал он ее голос, полный отвращения. – Еще шаг и я покажу тебе, как умею обращаться с этой маленькой штучкой!

Ему ничего не оставалось, как разрядить обстановку. Клайв попробовал вернуть улыбку на лицо, вновь сделать голос непринужденным и легким.

– Моя дорогая девочка, – прошептал он, – вы ошибаетесь относительно моих намерений. Что значит между нами один короткий поцелуй? Мы же по существу родственники. Я не имел в виду ничего

дурного.

Глаза Кэтрин недоверчиво сузились, и она презрительно бросила:

– Я не дура, Клайв. Оставьте ваши поцелуи для Элизабет. Ей они нравятся куда больше, чем мне.

Странное молчание последовало за ее словами. С досадой прикусив губу, Клайв спросил себя, откуда она узнала о его связи с Элизабет?

– Нельзя же ставить мужчине в вину неразборчивость, дорогая, – легко пожал он плечами. – Грехи, совершенные в дни юности, не должны засчитываться навечно. И, – добавил он обдуманно, – поскольку мои грехи позади, вы можете быть уверены, что я стану верным мужем.

Кэтрин презрительно скривила губки.

– Сохраните ваши льстивые речи еще для кого-нибудь. А я предпочитаю, чтобы вы оставили меня в покое. Не вижу никаких причин продолжать эту непристойную сцену.

Зная, что делать теперь нечего, и осторожно посматривая на серебряный нож, Клайв вышел, сохраняя внешнюю невозмутимость, насколько это было возможно при данных обстоятельствах. Всего несколько мгновений после его ухода мысли Кэтрин занимало это происшествие, затем, решив, что Клайв не может нанести ей никакого вреда, она выбросила из памяти неприятный эпизод, заставила себя расслабиться и думать о приятных вещах.

Хорошо помогал камин. Она присела перед ним, протянула гонкие руки к огню, и уже через несколько минут мысли ее приняли более приятное направление. Она начала лениво размышлять, что поделывает Адам, счастлив ли он в Америке, судя по его немногочисленным письмам. Прошло уже три года со времени его отъезда, а она так и не привыкла к их разлуке.

При всей своей жизнерадостности Кэтрин по существу была одинокая девушка, хотя очень бы удивилась, если бы ей об этом сказали. Она была неловка со сверстницами и только одну подругу, застенчивую и мягкую Аманду Харрис, завела себе в школе миссис Сиддон, но и эта дружба продолжалась недолго. Их пути разошлись, когда они оставили школу. Аманда переехала в Эйвон к своей бабке, величественной вдовствующей герцогине, а Кэтрин вернулась к относительному спокойствию Хантерс Хилла. Она была счастлива там и не стремилась за границы поместья, довольствуясь повседневной жизнью большого хозяйства. Кэтрин мало думала о внешнем мире.

Сейчас, успокоившись и зачарованно глядя на огонь в камине, она смутно слышала отдаленные звуки приготовлений к балу и собиралась заснуть, удобно устроившись на кушетке. Последнее, что она осознала, прежде чем погрузиться в сон, был звон огромных башенных часов внизу под лестницей…

Через несколько часов она внезапно проснулась. Долетавшие до библиотеки звуки подсказали ей, что бал в полном разгаре, а час уже поздний. Она молчаливо, как кошка, потянулась, глядя на тлеющие угли в камине, на мгновение замерла, еще не совсем проснувшись, затем встала, но тут же затаилась, услышав слабый шорох страниц.

Соблюдая осторожность, Кэтрин заглянула за изголовье кушетки и, к большому своему удивлению, увидела незнакомого мужчину, сидящего за столом, со свечой у локтя. Склонив над письмом темноволосую голову, он совершенно ушел в чтение и не чувствовал ее внимательного взгляда.

Она не видела его лица, но, судя по костюму, предположила, что перед ней один из гостей, поскольку на нем был модный зеленый бархатный камзол и богато расшитый желтый шелковый жилет. Внезапно, словно почувствовав, что за ним наблюдают, он поднял голову, свеча озарила его лицо, и, глядя на него, Кэтрин почувствовала странное, почти болезненное головокружение.

Это было очень мужское лицо, резкое, смуглое, с крупным носом, ноздри которого задвигались, как если бы он учуял, кто прячется здесь. Она ощутила странное удушье, когда его глаза, расплескивая зеленый блеск в свете свечи, начали осматривать комнату, чтобы найти источник беспокойства. Замерев, как маленький зверек при виде пантеры, Кэтрин не могла оторвать от него взгляда до тех пор, пока он, пожав равнодушно плечами, снова не склонил свою темноволосую голову над листком бумаги.