Английский подснежник - Паола Маршалл Страница 18

— Гм. — Уокер снова взглянул на лицо и шею Бейтса. — Насчет убийства и блефа я с тобой согласен. А что касаемо слежки, так от тебя, видно, шуму было, как от стада слонов на выпасе! Чего я хочу, так это найти его. Этот Коуттс ничего нам не расскажет… только то, что есть такой мистер Хорн, и на счету у него много денег. Я не люблю, когда из меня делают обезьяну, Бейтс, в отличие от тебя. Я бы на твоем месте перерезал бы глотку ему.

— Сэр… — с возмущением начал Бейтс.

— Заткнись и отправляйся домой, парень, — усталым голосом произнес Уокер. — Ты и так достаточно напортачил. Смажь йодом свою царапину.

Когда сержант повернулся, чтобы уйти, Уокер крикнул ему вслед.

— Да, и еще одно, Бейтс.

Бейтс оглянулся.

— Сэр?

— Ради Бога, сбрей остатки усов, прежде чем явиться ко мне с утра. С одним усом ты выглядишь и вовсе по-идиотски!

В ту ночь Коби так и не уснул. Перед рассветом он встал и подошел к окну, из которого открывался вид на темный Гайд-парк. Как ни странно, спать ему мешали воспоминания не о сегодняшних поступках или опасностях, которым он подвергался, а о Дине Фревилль.

Как она умудрилась войти в его мечты? Ее бледное обиженное лицо стояло у него перед глазами. Может, его слишком взволновала встреча с Лиззи Стил? Или то, как он обошелся с беднягой полицейским? Он собирается подкупить половину Скотланд-Ярда, чтобы отомстить за Лиззи Стил, но так ничего и не сделал для Дины.

Завтра. Он сделает это завтра. Выяснит, если получится, где она, как с ней обращаются, и решит, что предпринять в том случае, если Виолетта не умерила свой пыл. В его мыслях два образа слились воедино. Первым было лицо Лиззи в ту ночь, когда он ее встретил, а вторым — искаженное от боли лицо Дины.

Его охватила ярость; Коби сжал левую руку и ударил кулаком в раскрытую правую ладонь.

— Что-то мне не верится, Уокер. Вы правду говорите?

— Конечно, сэр. Утром я первым же делом направился к Коуттсу. Там мне ничего о мистере Хорне не рассказали, как и следовало ожидать. Когда я предъявил его записку, мне сообщили, что он открыл у них счет. Завтра нам выдадут обещанные соверены, как только от него поступит распоряжение. То же самое относится и к банковскому чеку.

— И вы не знаете, ни кто он, ни от чьего лица он действует? Трудно поверить, что человек, распоряжающийся такими деньгами, выглядит и ведет себя, словно обычный вор.

— Понятия не имею. Я послал за ним Бейтса, но он все испортил. Наш человек пригрозил убить любого, кто будет следить за ним. Кстати, судя по тому, как он обошелся с Бейтсом, я склонен считать, что он выполнит свою угрозу.

Комиссар недоверчиво покачал головой.

— Я полагал, вам известны все лондонские мошенники. Но его вы не знаете.

— Нет, но в банке Коуттса у меня есть осведомитель. Мелкий клерк. Он сказал, что слышал кое-что, когда Хорн открывал счет. По его мнению, наш человек — янки.

— Янки? — Комиссар уставился на Уокера. — Но это же не соответствует вашему описанию!

— Знаю. Честно скажу, мне и самому не верится. С другой стороны, он может быть янки, судя по тому, как швыряется деньгами. Но ближе к делу… следует ли нам принять его предложение?

— Шутите, Уокер? Естественно, мы его примем. Они там у мадам Луизы совсем распоясались. Мне сообщили, что пару недель назад сбежала одна из… юных… обитательниц. Значит, дела плохи. Не помешает навести у них шороху хотя бы для того, чтоб впредь не забывали об осторожности. Одним ударом мы убьем двух зайцев. Отстоим честь мундира и получим неплохое… пожертвование от нашего человека.

— Судя по его словам, именно он и причастен к исчезновению… юной обитательницы. Нет, я понятия не имею, где она. И до сих пор не знаю, кто он. Итак, сегодня вечером я встречусь с ним, приму его условия, назову ему дату и время облавы… отправить за ним филера?

Комиссар задумался на мгновение, а затем ответил:

— Нет. Конечно, хотелось бы знать, кто он такой и какую игру ведет… но пока мы выяснили лишь то, что он говорит правду. Он оказывает нам огромную услугу, Уокер, не считая денег. Нет, мы будем держать ухо востро и попытаемся разоблачить его, но не сегодня. Кстати, я не верю, что он джентльмен.

«То есть, это я буду держать ухо востро, — с иронией подумал Уокер, — а ты будешь просиживать тут свою задницу и снимать сливки. А если ты не веришь, что он джентльмен, то я как раз верю. Я перетрясу каждого янки, вращающегося в обществе, и, клянусь, найду его, чего бы мне это ни стоило. Никто не смеет разговаривать с Уиллом Уокером таким тоном, и так обращаться с его сержантами, как он».

О тысяче золотых соверенов он не упомянул. Комиссара это не касается.

Дина не видела мистера Гранта с тех пор, как к началу сезона вернулась вместе с Виолеттой в Лондон. Она не могла расспросить о нем сестру, и лишь из разговора с мистером Хендриком Ван Дьюзеном выяснила, что он уехал в Париж.

— По делам, — пояснил мистер Ван Дьюзен, — но должен вернуться со дня на день.

Дина изменила свое мнение о мистере Ван Дьюзене. Он был добр к ней, а поскольку Виолетта им не интересовалась, то и не препятствовала их общению.

Он тоже был очень умен. И интересы у них совпадали. После отъезда мистера Гранта из Мурингса Ван Дьюзен играл с ней в шахматы и размышлял о том, насколько точен был Гиббон в своем описании Римской империи. Он не считал глупостью ее желание учиться в Сомервилле.

Однажды, сидя в саду рядом с фонтаном, Дина неожиданно спросила:

— А вы давно его знаете?

Мистер Ван Дьюзен оторвал взгляд от книги.

— Кого? — уточнил он, хотя прекрасно понимал, кого девушка имеет в виду.

— Мистера Гранта. Я знаю, что он ваш друг. Близкий друг. Я видела, как вы однажды играли с ним в шахматы.

— Да. Мы друзья. Я многим ему обязан.

Дина не могла сдержать любопытство. Леди не должна задавать личные вопросы, но ей ужасно хотелось выяснить о мистере Гранте как можно больше. Он оставался для нее загадкой: Дина уверена была, что он не такой, каким кажется.

— Как вы с ним встретились?

Мистер Ван Дьюзен пристально взглянул на нее. Сказать правду он не мог по многим причинам. Даже ему самому, сидящему рядом с Диной в ухоженном саду, в тихой и мирной Англии, правда казалась более невероятной, чем любая ложь.

— Случайно, — ответил он наконец. — Я заблудился. Он вывел меня на правильный путь, — в переносном смысле это можно было считать истиной. — В то время он был очень молод.

Ван Дьюзен отчетливо помнил их встречу. Он лежал раненый в Нью-Мексико, на краю пустыни. Коби Грант (двадцатилетний Джейк Кобурн) стоял над ним с шестизарядным револьвером в левой руке. Двое мужчин, которые пытались убить его из засады, валялись мертвыми на камнях… и долг мистера Ван Дьюзена за их смерть и собственное спасение еще не был выплачен.