Столпы земли - Кен Фоллетт Страница 18

— Она была доброй женщиной.

— Да, не много таких среди знатных дам.

Вернулся Альфред, неся котелок, полный ледяной воды. Том поставил его около огня так, чтобы вода была теплой, но не кипела. Агнес вытащила из-под плаща полотняный мешочек, в котором были чистые тряпки, приготовленные ею заранее.

Пришла Марта с пучком тростника.

— Зачем тебе веревка? — спросила она.

— Для одного очень важного дела. Ты все увидишь, — сказал Том. — Плети как следует.

Альфред выглядел встревоженным и смущенным.

— Пойди принеси еще дров, — приказал Том. — Надо сделать большой костер.

Радуясь, что ему нашлось дело, Альфред ушел.

Лицо Агнес напряглось, когда она снова начала тужиться, выталкивая из утробы младенца; она исторгла низкий звук, похожий на скрип качающегося на ветру дерева. Том видел, что эта потуга ей дорого стоила, так как забрала последние силы. Всем сердцем он желал оказаться на ее месте и самому выстрадать эти муки, лишь бы принести ей хоть какое-то облегчение. Наконец схватки утихли, и Том смог вздохнуть. Казалось, Агнес задремала.

К костру подошел Альфред с целой охапкой дров.

— Мне так холодно, — едва шевеля губами, проговорила очнувшаяся Агнес.

— Альфред, подбрось дров в огонь. Марта, ложись рядом с мамой и постарайся ее согреть, — распорядился Том.

Дети с тревогой переглянулись и послушно исполнили приказание отца. Агнес обняла Марту и, дрожа всем телом, прижалась к ней.

От волнения Тома мутило. Пламя разгоревшегося костра гудело, но воздух становился все холоднее. В такой мороз ребенок мог погибнуть при первом же вдохе. Под открытым небом детей рожали не так уж и редко, но обычно это происходило во время сбора урожая, когда женщинам приходилось работать до последней минуты и земля была сухая, трава мягкая, а погода теплая. Но чтобы кто-то рожал зимой, на морозе — такого Тому слышать еще не приходилось.

Агнес приподнялась на локтях и раздвинула ноги.

— Что?! — испугался Том.

Ничего не отвечая, она тужилась из последних сил.

— Альфред, встань на колени за спиной мамы, чтобы она могла на тебя облокотиться.

После того как Альфред занял свою позицию, Том расстегнул пуговицы платья Агнес. Встав на колени между ее ногами, он увидел, что влагалище уже начало раскрываться.

— Недолго осталось, дорогая, — бормотал он, стараясь сдержать дрожь в голосе.

Она снова расслабилась, закрыв глаза и откинувшись на Альфреда. Влагалище, похоже, несколько сомкнулось. Вокруг стоял безмолвный лес, и только в костре потрескивали дрова. Том вспомнил разбойницу Эллен, которая рожала в лесу в полном одиночестве. Должно быть, это было ужасно. Она так боялась, что нагрянут волки и утащат новорожденного младенца, пока она будет лежать в беспомощном состоянии. Говорят, в этом году волки как никогда дерзкие, хотя напасть на группу людей решатся едва ли.

Агнес вновь напряглась, и на ее искаженном страданием лице выступили бусинки пота. «Начинается», — испуганно подумал Том. Он наблюдал, как снова раздвинулась детородная щель, и в свете костра показалась протиснувшаяся детская головка с прилипшими к ней темными волосиками. Надо бы помолиться, но времени не было. Дыхание Агнес участилось и стало прерывистым. Влагалище раскрылось еще шире — невероятно широко — и лицом вниз вышла головка. Том увидел сморщенные прижатые с боков ушки, затем складочки кожи на шее.

— Голова вышла, — сказал Том, но Агнес, конечно, и сама уже это почувствовала и расслабилась, давая себе передышку. Младенец медленно развернулся, и Том смог разглядеть его закрытые глаза и ротик, мокрые от крови и околоплодной слизи.

— Ой! — пискнула Марта. — Посмотри на это маленькое личико.

Услышав ее, Агнес слабо улыбнулась, но затем снова начала тужиться. Том подался вперед, склонившись над ней, поддерживая левой рукой головку ребенка, в то время как выходили плечи — сначала одно, потом другое. Затем, когда рывком появилось тельце. Том подставил ему под попку правую руку. Наконец крошечные ножки младенца выскользнули в холодный мир.

Родовые пути Агнес тут же начали сокращаться вокруг пульсирующей пуповины, протянувшейся к животику малютки.

Том приподнял малыша и с волнением обследовал его. Было много крови, и сначала он испугался, что произошло что-то страшное, но при ближайшем рассмотрении никаких повреждений не обнаружил. Он заглянул между ножек. Новорожденный был мальчиком.

— Какой страшненький! — воскликнула Марта.

— Отличный, — отозвался Том. Напряжение спало, и он почувствовал, что слабеет. — Отличный парень.

Ребенок открыл ротик и издал крик.

Том посмотрел на Агнес. Их глаза встретились, и они улыбнулись друг другу.

— Марта, зачерпни из котелка миску воды, — прижимая к груди младенца, сказал Том. Дочка бросилась исполнять приказание. — Где тряпки, Агнес?

Она указала на полотняный мешочек, лежавший неподалеку. Альфред передал его Тому. По лицу мальчика текли слезы — впервые в жизни он увидел, как рождается ребенок.

Том обмакнул тряпку в теплую воду и осторожно вытер кровь и слизь с лица малютки. Агнес расстегнула тунику и приняла из рук мужа новорожденного, который заливался пронзительным криком. Соединявшая младенца с матерью синяя пуповина перестала пульсировать, съежилась и побелела.

Том повернулся к Марте:

— Дай-ка мне веревки, которые ты сплела. Сейчас увидишь, зачем они нужны.

Она протянула ему веревочки. В двух местах он обвязал ими пуповину и туго затянул узлы. Затем ножом перерезал ее между узлами.

Том снова сел на корточки. Справились-таки. Самое худшее уже позади. С малышом все в порядке. Он был горд собой.

Агнес придвинула ребенка к груди. Крохотный ротик отыскал ее набухший сосок и, перестав кричать, принялся сосать.

— И как это он узнал, что нужно делать? — изумилась Марта.

— Это — чудо, — сказал Том. Он протянул ей миску. — Налей чистой воды и дай маме попить.

— Да-да, — с готовностью подхватила Агнес, словно только сейчас поняла, как мучает ее жажда. Марта принесла воды, и Агнес выпила целую миску, до последней капли. — Вот теперь хорошо. Спасибо.

Она посмотрела на своего маленького сынишку, сосавшего грудь, затем на Тома.

— Хороший ты человек, — тихо сказала она. — Люблю тебя.

Том почувствовал, что к его глазам подступили слезы, он улыбнулся ей и отвел взгляд. Было видно, что у нее все еще продолжается кровотечение. Сморщенная пуповина постепенно выходила и кольцами сворачивалась в луже крови на плаще между ног Агнес.

Ребенок перестал сосать и заснул. Агнес укутала его своим плащом и тоже прикрыла глаза.