Любовь и горы - Ким Уолен Страница 18

– Билл, – прошептала она, – посмотри на меня.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Она провела пальцем по его губам, изучая его полное страсти лицо, потом положила свой палец ему в рот и обвела вокруг языка. Найдя ее губы, Билл снова поцеловал ее; их языки сплелись в экстазе. Гейл просунула свои руки между собой и Биллом, чтобы добраться до пуговиц его рубашки. Она рванула их одну за другой, потом с трудом сняла с него мокрую рубашку.

Придавленная его тяжелым телом, Гейл оказалась прижатой к земле, она ласкала его волосатую, мускулистую грудь. К ее пальцам прилипали черные, с проседью, волоски, когда она нежно водила руками по его телу. Подавшись вперед, она быстро провела языком по одному соску, ощутила его упругость, потом кончиком своего языка прошлась по всей его груди, словно дикое животное, вылизывающее свою пару. Гейл немного оттолкнула его, пытаясь расстегнуть пряжку на ремне. Она хотела большего, она хотела всего. Никто в целом мире не мог сделать это, как Билл. Он покрывал поцелуями ее груди, потом верхнюю часть живота и пупок. Он нежно водил языком, приближаясь к заветному треугольнику между ног.

– Гейл! Билл! Где вы, ребята?

Крик Шелби отозвался в голове Гейл, словно скрежет тормозящего грузового состава. Им ничего не оставалось, как остановиться. Билл отпрянул назад, еще секунду они смотрели друг на друга, потом он схватил свою рубашку и торопливо натянул ее на себя. Гейл испуганно оглядывалась по сторонам, соображая, что будет потом.

– Гейл? Билл?

– Извини, Гейл, – пробормотал он, – прости меня.

Он посмотрел на нее виновато, повернулся и пошел. Ей потребовалась еще минута, чтобы прийти в себя.

– Да… мне пора. – Гейл, все еще не очень соображая, взяла одежду и начала одеваться.

Билл дернул лошадь за поводья, и животное отступило в сторону. Он почувствовал свою вину и зашептал что-то ласковое в ухо своего коня, у него не было привычки срывать свою досаду на животном. Услышав голос Мака, он поспешил к нему навстречу.

– Куда направляешься, Уинчестер?

Билл скользнул взглядом по Маку.

– Это не твое дело, черт возьми, Монтгомери. Кажется, ты достаточно поработал руками и головой?

Мак молча подошел ближе.

– Похоже, есть повод, чтобы поговорить о правилах поведения в походе, – добавил Билл.

Мак отвел взгляд в сторону.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Какого черта ты не понимаешь? Ты не так уж молод, чтобы разыгрывать из себя овечку, – или продолжай дальше свое аморальное поведение, или мы заканчиваем маршрут.

Мак выдержал его взгляд.

– Тебе бы очень этого хотелось, правда? Заодно и ты смог бы прекратить свои нелегкие отношения с мисс Мартин.

Билл проигнорировал вызов.

– Послушай, я не позволял себе ничего до сегодняшнего утра. Теперь, когда нет двух ковбоев и других туристов, нас осталось только четверо. Зачем создавать проблему?

– Затем, что у нас конкретные обязательства не заводить амуры с туристками. И ты знаешь это.

Мак пристально смотрел на Билла.

– Что не так – выкладывай.

Билл засопел и уставился куда-то вдаль, в направлении горной реки, где совсем недавно он опять так глупо себя вел. Почему он, проклятие, нарушал свое незыблемое правило? Вот что донимало. Или что-нибудь еще?

– Да иди ты.

– О, правильно. Я забыл, ты всегда такой любезный.

Билл сурово посмотрел на Мака:

– Не вмешивайся. Это тебя не касается.

– Правильно.

– Мне не нужны твои советы.

– Снова правильно, – продолжал Мак.

– Я сам разберусь.

– И вполне достойно, я бы добавил.

– Я тут недалеко съезжу, вернусь до темноты. – Билл окинул Мака мрачным взглядом.

Мак не отвел глаз.

– Ты ее любишь, Билл? Да?

– Люблю? Да ты спятил.

Не хватало еще, чтобы кто-нибудь, пусть даже Мак, догадывался. В самом деле, он мог признать, что никогда так не был увлечен. И кажется, он опять позволил себе лишнее. Он был очень недоволен собой. И он задавал себе вопрос: как будет вести себя Гейл, когда придет пора возвращаться домой?