Не любить невозможно - Марианна Лесли Страница 18

— Значит, твой брат из тех, кого можно назвать героем?

— Именно так. Он и есть настоящий герой от макушки до кончиков пальцев, — ответил Норман совершенно серьезно. — Он из тех, кто никогда, ни при каких обстоятельствах не нарушит данного обещания, на чье слово можно целиком и полностью положиться. Если Стив говорит «сделаю», то можно не сомневаться, что все будет сделано как надо и точно в срок. Вот так-то.

— Да, это звучит, — согласилась Сюзанна.

— А то, — усмехнулся Норман. — Не просто звучит, но и внушает уважение.

— Что ж, во все времена и у всех народов были и есть свои герои, — проговорила Сюзанна назидательным тоном учительницы, выступающей перед учениками.

Норман кивнул.

— Кому, как не тебе, историку, знать об этом.

— Да. О героях, как вымышленных, собирательных, так и подлинных, слагались легенды и мифы, стихи и баллады. Они столпы цивилизации. Они служат идеалом, образцом для других. — Она улыбнулась. — Блестящим образцом, на который равняются.

— Идеал. Образец, — задумчиво проговорил Норман. — Да, это наш Стивен. Именно таким он всегда был для нас с Диком.

— А вы с Диком не считаете себя достойными подражания? — поинтересовалась Сюзанна.

Норман покачал головой.

— Дика в некоторой степени можно назвать образцом, но меня… — Он засмеялся. — Ни в коей мере, ни по каким критериям. Я не из того теста. Никому и в голову не придет назвать меня идеалом или Железным Чейни.

У Сюзанны было на этот счет иное мнение, но она пока решила оставить его при себе.

— Нет, — продолжал Норман. — Из нас троих только Стив настоящий герой, при этом скромен, никогда не выпячивает своих достоинств и талантов. Он просто делает свое дело и попутно направляет других. — Норман улыбнулся. — Во всяком случае, нас с Диком пытался направлять. А мы, каюсь, порой здорово доводили его. Особенно я.

— По-видимому, он принял на себя часть родительских обязанностей по отношению к вам. А как родители смотрели на это?

— О, они были счастливы, что у их младших мальчиков такой замечательный пример. Они и сами во многих вопросах полагались на своего старшего сына и считали его чуть ли не всемогущим. Мне кажется, мама до сих пор в этом уверена. А отец, так тот до самой смерти каждую фразу начинал со слов: «Стив сказал…».

— Твой отец… его уже нет?

Норман кивнул.

— Он умер. Вернее, погиб при исполнении полтора года назад.

— Какое несчастье, — искренне посочувствовала Сюзанна.

— Да, — с грустью проговорил Норман. — Его смерть заставила меня многое понять, пересмотреть свои взгляды, сменить профессию и вернула в семью.

— И ты покончил с бунтарством? — мягко предположила Сюзанна.

Ее проницательность уже не удивляла его.

— Верно. Раз и навсегда, — признался он. — Я понял, что пришло время повзрослеть и взяться за ум. Я поступил в полицейскую академию, а потом пошел работать в полицию. — Норман широко улыбнулся. — Вот и вся история. Теперь я служу здесь, в полиции своего родного городка, честный и неподкупный коп.

Сюзанна кивнула, заметив, что в его золотисто-карих глазах пляшут чертики, снова смущая и возбуждая ее. Опустив взгляд, она машинально посмотрела на свои часы и ахнула.

— Бог мой! Да ведь уже двенадцатый час! Как быстро пролетело время!

— Да, заболтался я что-то, — покаялся Норман. — Хочешь еще кофе?

— Нет, спасибо. Думаю, мне пора домой. У тебя ведь завтра с утра дежурство?

— К счастью, нет, — с довольной улыбкой ответил Норман. — Завтра у меня свободная суббота. Так что, может, сходим пообедать куда-нибудь? Или в кино? Или и то и другое?

Боже, как же Сюзанне хотелось ответить «да»! Но в тот же миг в ее памяти всплыло предостережение Энтони Дугласа о том, что ей лучше молчать, и напомнило об угрожавшей ей опасности. С Норманом она совсем забыла о ней, расслабилась, наслаждаясь каждой минутой их общения, их близости… и больше всего — теми жаркими мгновениями его горячих ласк и поцелуев.

Но, напомнила себе Сюзанна этот их совместный вечер — совершенно особенный, чудесный, свободный от треволнений и страхов, — они провели в его квартире, где их никто не видел. Но показаться с Норманом на людях совсем другое дело. Это опасно. Не только для нее, но и для него. А она не может допустить, чтобы он подвергся из-за нее опасности. Если с ним что-то случится, она себе этого никогда не простит.

— Я… э-э… пока не знаю, что буду делать завтра, — солгала она. У нее тоже был выходной. — Возможно, будет заседание кафедры. Если да, то я не знаю, во сколько освобожусь.

— Ну что ж, значит, завтра я позвоню тебе и ты мне скажешь, есть у тебя время или нет. Хорошо?

— Хорошо, — промямлила она. Придется завтра отключить мобильный, а домашний переключить на автоответчик. — Она поднялась, и Норман тоже встал и, сцепив руки на затылке, сладко потянулся.

У Сюзанны пересохло в горле при виде этой широкой, сильной груди и крепких, вздувшихся мускулов. Она нервно сглотнула, не в силах оторвать от него восхищенный взгляд. Мужчина просто не должен быть таким красивым, это нечестно. Это же настоящее ходячее искушение.

Не без усилий ей удалось отвести от него глаза, пока он не заметил, как она пялится на него.

И только спустя полчаса, уже лежа, свернувшись клубочком, в своей постели, ей пришло в голову, что за весь вечер она всего лишь раз, под конец, вспомнила о своих неприятностях и страхах. А почему? Да потому что с Норманом она чувствовала себя спокойной и защищенной, словно находилась за каменной стеной. Еще ни с кем и никогда ей не было так хорошо.

А он еще утверждает, что вылеплен не из того теста, что его героический старший брат?

Сюзанна сонно улыбнулась и покрепче обняла подушку, представляя, что это Норман. Может, для кого-то он и обычный парень, но для нее он самый настоящий герой.

Весело насвистывая какой-то незатейливый мотивчик, Норман быстро шагал по выложенной плитами дорожке, окаймленной кустами жасмина и сирени, к небольшому двухэтажному симпатичному коттеджу, расположенному на тихой улочке на окраине города.

Стоял чудесный осенний день, один из тех, когда воздух свеж и прозрачен, желто-багряная листва подрагивает в легком дуновении ветерка, а солнце, уже не жаркое, но еще теплое, окутывает все вокруг своим золотистым сиянием.

И настроение у Нормана было под стать погоде — такое же бодрое и превосходное. Он вытащил связку ключей из кармана куртки, отпер дверь и ступил в успокаивающую, благодатную тишину родительского дома.

— Мам, ты где?! — прокричал он.

— Я здесь, на кухне, разговариваю по телефону, — отозвалась Клара Чейни. — Скорее иди сюда и поздоровайся со своим братом.