Для кого звучал Вивальди? - Кайя Кокрейн Страница 18

Но Делия не рассчитывала, что он включит ее в свои планы!

— Ты хочешь пойти со мной в амбар и рассказать все Филду? — Он опять стоял за ее спиной.

Делия кивнула. Она взяла его за руку и вышла из комнаты Брук. Они спустились вниз по черной лестнице. Но мысли теснились в ее голове, как растревоженные пчелы, не давая ей покоя. Она не понимала, что с ней происходит. Ясно одно: задание Бэзила становится сложнее с каждой минутой!

Они вбежали в амбар, принеся с собой ветер и дождь. Делия сбросила с головы капюшон и стряхнула капли с волос. Стоун думал о том, как обезоруживающе красива его жена, даже если она одета в плащ и ее волосы спутаны ветром.

Он вспомнил, как они, рука об руку, гуляли под дождем по улицам Сан-Антонио. Она громко пела песенку о дожде, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. У нее не было ни слуха, ни голоса, но ее это совершенно не беспокоило. Делия всегда пела песни новорожденной Брук, укладывая ее спать. Стоун пытался не думать об этом, но воспоминания не оставляли его. И впервые за долгое время он не стал их прогонять. Стоун сделал огромный шаг вперед и больше не хотел оглядываться и возвращаться.

Он последовал за Делией в дальний угол амбара, где его сын сидел на полу, не отрывая глаз от спящих щенков. Джинджер уютно устроилась рядом с детьми, ревниво наблюдая за Филдом, но Стоун заметил, что собаку не слишком беспокоило его присутствие.

Стоун думал, что Делия подбежит к мальчику, закружит его в объятиях и выпалит все новости разом. Но, к его удивлению, она села на пол рядом с Филдом и спросила:

— Какой тебе больше всех нравится?

— Вот этот. — Филд показал пальцем на крошечную колли.

Делия наклонилась и дала возможность Джинджер обнюхать себя. Собака облизывала ее пальцы, а Делия гладила щенков цвета ржавчины.

— Она хорошенькая, правда, Стоун? Хозяину очень повезет с такой собакой.

Стоун старался оставаться серьезным.

— Конечно!

— Какому хозяину? — подозрительно спросил Филд, прищурив серые глаза.

— Конечно, тебе. — Делия взъерошила темную шевелюру сына. — Мы с папой поговорили и решили, что тебе пора учиться отвечать за других. Например, взять на себя ответственность за воспитание этой малышки.

Филд непонимающе хлопал глазами.

— По выходным?

Стоун опустился на колени около сына.

— Нет, все время. Через пять или шесть недель, когда она перестанет пить материнское молоко, мы поставим ее корзинку в твою комнату, ну а потом ты будешь с ней гулять...

Он не договорил, потому что сын бросился ему на шею. Филд обнимал отца очень крепко, и в этом объятии было все — прощение, радость и надежда на будущее. Филд переводил взгляд с отца на мать.

— Я никуда не поеду, да?

— Ну, когда-нибудь тебе придется уехать. Например, когда ты поступишь в колледж. — В глазах сына было такое облегчение, что Стоуну стало не по себе.

— Мама тоже останется? — с надеждой спросил Филд.

Стоун замер.

— Конечно, Филд, — тихо сказал он. — А почему ты об этом спросил?

— Потому что ты все время ссоришься с ней... И...

Делия нежно взяла Филда за руку.

— И что, котенок? — спросила она. Филд раздумывал, подбирая слова.

— В прошлом году, когда папа Мэтью ссорился с его мамой, она ушла. Они развелись.

Глаза Делии и Стоуна на мгновение встретились.

— Мы не разведемся, — сказала Делия.

— Честно?

Стоун откашлялся.

— Все будет в порядке, Филд. — Теперь-то он об этом позаботится.

— Ты больше не будешь ссориться с мамой, правда? — вырвалось у Филда, и прежде, чем Стоун успел ответить, мальчик воскликнул: — Я ненавижу, когда ты ссоришься с мамой! Ненавижу!

Стоун прижал к себе сына. Филд так крепко обхватил ручонками шею отца, что казалось, не отпустит никогда. Стоун физически ощущал ужас, наполнявший ребенка.

Господи, думал Стоун, что же мы сделали с собственным сыном? Сначала смерть Брук, потом напряженное молчание родителей, которое изредка прерывалось перебранками. А потом это его решение отправить своего единственного сына в интернат, подальше ото всех, кто любит мальчика. Господи, зачем?

— Филд, послушай. — Стоун пытался заглянуть в маленькое личико, уткнувшееся в его плечо. — Если ты с кем-то ссоришься, то это не значит, что ты больше не любишь этого человека.

Делия присела на корточки рядом с ними и погладила сына по голове. От запаха ее духов у Стоуна закружилась голова, ее волосы щекотали его руку. Она наклонилась и поцеловала сына в мокрую от слез щеку.

— Ссоры — это не всегда плохо, — продолжал Стоун. — Иногда приходится очень громко кричать, чтобы тебя услышали.

Он посмотрел на Делию и повторил:

— Это не значит, что ты перестал любить тех, с кем ссоришься.

Делия добавила, глядя Стоуну прямо в глаза:

— Твой папа совершенно прав. Взрослые иногда ссорятся, точно так же, как и дети. И не нужно этого пугаться.

Услышав ее голос, Филд поднял голову и посмотрел на нее.

— Честно? — спросил он, всхлипывая.

— Честно. — Делия еще раз поцеловала его и стерла с его лица слезы. — Как ты назовешь щенка? — спросила она.

Филд потер глаза и посмотрел на своего маленького питомца.

— Я не знаю. — Он отвернулся от щенков и погрузился в раздумья.

— Я надеюсь, ты понимаешь, — сказал Стоун на ухо Делии, — ты только что подарила сыну очень дорогую породистую пастушью собаку. Я даже не хочу знать, что по этому поводу скажет Блэйд.

— Он, конечно, поворчит, будет жаловаться, что с ним никто не считается, а потом подарит Филду корзинку для щенка, — весело сказала она.

Стоун рассмеялся:

— Ну да, и еще пуховую перину, чтобы щенку было мягче спать.

— Я придумал! — возбужденно сказал Филд. — Тайгер!

— Но это же девочка, — возразила Делия. Филд опять задумался.

— Тогда я назову ее Тайгер Роуз, идет?

— Пусть будет Тайгер Роуз. Прекрасное имя для прекрасного щеночка, — засмеялась Делия.

Стоун поразился, как быстро меняется настроение у ребенка. Он посмотрел на Делию и подумал, что взрослые, к сожалению, так не умеют.

Делия сидела и смотрела на мужа и сына, словно стараясь запомнить каждое их движение, каждое слово, которое они произносили. Она готовилась к тому, что скоро настанет час расставания с ними.

— Папа!

— Да, сынок? — Стоун взъерошил темные волосы сына.

— Теперь все в порядке?