Очаровательная должница - Эва Киншоу Страница 18

— Понимаю, — серьезно ответил он. — Я принесу еще вина.

В холодильнике нашлось все необходимое, но Летиция приготовила простую еду — жареное мясо и салат. Пока они ели, она поинтересовалась, почему не видно вещей Энтони.

— Они в коробках в гараже, — пояснил он. — Завтра приедет на несколько дней миссис Редвик, она разберет вещи и найдет домашнюю прислугу.

— Так бесценная миссис Редвик не станет здесь жить? Кстати, я могу помочь ей в поисках прислуги.

— Спасибо. Пока я живу по большей части в городе, миссис Редвик нужна мне там. Да и потом, она не любит деревенскую жизнь.

— А… а как ты устроился в городе? — поинтересовалась Летиция и повела рукой. — Я имею в виду, снимаешь ли ты дом или квартиру окнами на море…

— У меня пентхаус в Редондо-бич. Окнами на море.

— Очень мило.

— Да. — Энтони с любопытством взглянул на Летицию. — А ты как живешь?

— У меня квартирка окнами в парк. Увы, не на море.

Летиция замолчала и огляделась.

— Ну, все же «Пинк-велвет» принадлежит не врагу, — спокойно заметил Энтони.

— Нет, конечно же нет.

Она нервически заправила за ухо выбившуюся прядку.

— Ты неожиданно поняла, что потеряла этот дом?

— Да нет, я неожиданно поняла, что чувствую себя какой-то ненастоящей, — медленно произнесла Летиция. — Как перекати-поле. Ты, к примеру, сидишь на любимом месте отца. И мы всегда готовили мясо вечером в воскресенье, когда оставались здесь. Когда я его жарила, то даже не осознавала, что действую по привычке.

Энтони посмотрел на нее, затем поднялся и помог встать Легации. Потом усадил ее в уютное кресло и пододвинул скамеечку для ног. Подкинул в камин еще полено и включил стереопроигрыватель.

— Это единственное, что я уже распаковал, — улыбнулся он и вылил в бокал Легации остаток вина из бутылки. — Посиди пока. Я приготовлю кофе.

Комнату наполнили звуки «Маленькой ночной серенады» Моцарта. Летиция вздохнула от удовольствия и закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла. Когда она подняла веки, перед ней стоял Энтони с подносом. Летиция покраснела: оказывается, она отбивала такт обеими руками.

— Ты тоже любишь музыку, — заметал Энтони, поставив поднос на стол и усаживаясь на краешек скамеечки.

Летиция отодвинула ноги в сторону, освобождая ему место.

— Да. И ты тоже, как я погляжу. Та кассета с тибетской музыкой просто чудо! Мне кажется, эти мелодии до сих звучат у меня в голове.

Энтони рассмеялся и разлил кофе. Затем открыл бутылку коньяку и плеснул его в чашки. Летиция сделала большие глаза, но приняла чашку.

— Что, у меня такой вид, будто я нуждаюсь в сильном подкрепляющем средстве?

— Ты выглядишь уже лучше, — ответил Энтони. — Не такой загнанной.

Летиция состроила гримасу и отпила кофе.

— Тебе приходилось быть сильной слишком долго, насколько я понимаю, — продолжил Энтони. — Так что реакция вполне естественная.

— Может быть.

Она откинула голову на спинку кресла.

— Как твоя фирма? — спросил Энтони после паузы.

— О, процветает, так что я наняла еще швей и закройщиц… — Летиция неожиданно замолчала и спустя секунду воскликнула: — Мне же завтра вставать на заре! У меня встреча назначена на девять утра!

— Ничего страшного, успеешь, — заверил ее Энтони. — Послушай, я буду в Лос-Анджелесе в пятницу вечером. В Музыкальном центре будут играть Мендельсона. Пойдешь со мной?

— Ты поедешь в город только ради концерта? — изумилась Летиция.

— Нет. Есть еще кое-какие дела. Ну так? — приподнял бровь Энтони.

— С удовольствием.

— Тогда я заеду за тобой. Начало концерта в восемь, поэтому…

— Давай пообедаем в шесть, — прервала его Летиция. — У нас будет куча времени.

Неожиданно она зевнула и удивленно посмотрела на свою чашку с кофе.

— Пора в постельку, — заметил Энтони, поднимаясь. — Выдать тебе футболку в качестве ночной рубашки?

Летиция осмотрелась.

— Да нет, не стоит, у меня есть вот это.

И она взяла со спинки кресла большой светло-кофейного цвета кашемировый платок, без которого редко выходила из дому.

— Но это же шарф… — удивился Энтони.

— Нет, не шарф и не шаль, а платок, — возразила Летиция. — Чуть ли не самая полезная и красивая вещь в моем гардеробе. — Тут она взмахнула платком. — Семьдесят процентов кашемира и тридцать — шелка. Если женщина следит за модой, ей не обойтись без такого платка.

— Верю. Но все равно не понимаю, как ты собираешься в нем спать.

— Намотаю, как саронг. — Летиция снова взмахнула платком и обернула его вокруг себя. — Примерно вот так.

Энтони не проронил ни слова. Но когда Летиция подняла взгляд от платка и посмотрела ему в глаза, то сразу догадалась, о чем он думает. Энтони представлял ее в одном платке, безо всякой одежды.

Летиция сняла платок и аккуратно сложила его.

— Извини. Я опять не подумала, — произнесла она, ощущая, как краска заливает щеки и как по спине бегут мурашки.

Энтони по-прежнему молчал. Однако Летиция не могла не чувствовать силы их взаимного притяжения: воздух, казалось, звенел вокруг них. Темная прядь, упавшая на лоб, морщинки на лице, шрам над бровью, великолепное тело, память о прикосновениях его рук — все это заставило неровно вздыматься грудь Летиции. Она ничего так не желала, как ласк Энтони, чтобы они оба пылали единым огнем.

До нее дошло, что даже собственная комната и собственная постель не избавят ее от этой жажды.

Летиция сделала неопределенный жест рукой, и платок упал на пол. Энтони не обратил на это внимания, он наконец-то заговорил.

— Если ты хочешь этого… — Его взгляд коснулся ее глаз, волос, груди. — Если ты не пожалеешь об этом утром…

Летиция наклонилась за платком и, выпрямляясь, спросила единственное, что пришло на ум:

— Но откуда мне знать, пожалею я или нет?

Энтони улыбнулся губами, а не глазами.

— Если не знаешь, тогда лучше потерпим до того момента, когда ты будешь знать наверняка. Спокойной ночи, моя милая.

Он подождал немного. Летиция молчала. Вид у нее был безутешный… и разочарованный. Энтони улыбнулся, шагнул к ней и поцеловал в лоб.

— Иди спать. Жизнь не кончена, у нас еще все впереди.

В четверг Энтони позвонил Летиции предупредить, что не сможет пообедать с ней в пятницу, как обещал ранее. Он попросил приехать прямо к Музыкальному центру и ждать у входа.

— Почему бы и нет? — сказала Летиция, надеясь, что Энтони не услышит разочарования в ее голосе.