Каприз или заблуждение? - Кейт Дэнтон Страница 18

— Ты только хотел, чтобы дом, не дай Бог, не продали. Да и то прошло восемь месяцев, прежде чем ты решился даже на этот шаг. Как это понимать, Хью?

Минуту-другую он раздумывал, что ответить.

— Откуда мне было знать, что ты всерьез хочешь продать дом? Ты ведь не станешь отрицать свою склонность к мелодраматическим эффектам? Я надеялся, что через неделю-другую твой запал пройдет и ты вернешься обратно. Ну, максимум через пару месяцев. Я поставил дом на продажу, только когда понял, что этого не произойдет. — Он с жадностью выпил всю бутылку.

Его откровенность совершенно обезоружила ее.

— Но я все-таки вернулась, — тихо сказала она. — И что теперь?

— Это я должен спросить: «И что теперь, Лесли?» — ответил он.

У нее не было ответа на его вопрос. Весьма кстати раздавшийся телефонный звонок дал ей возможность немного прийти в себя. Разговор оказался коротким.

— Это Фил Коттер, мой партнер по гольфу. Позвонил специально, чтобы еще раз передать тебе приглашение на коктейль. Вечеринка состоится сегодня вечером у него дома. Ну так как, что скажешь?

— Что-то не припомню никакого Фила Коттера, — сказала она.

Они беседовали так, словно разговора о продаже дома и в помине не было.

— Он врач. Акушер. Я вел его дело, когда на него подали жалобу, обвинив в неправильном лечении.

— Надо полагать, процесс ты выиграл, иначе он не стал бы твоим другом.

— В общем, ты права. Хотя дело выеденного яйца не стоило. По правде сказать, случай смешной до нелепости, но на карту была поставлена профессиональная репутация Фила. Одна женщина подала на него в суд за то, что ее ребенок родился на три дня позже предполагавшегося времени, а он не прибегнул к стимуляции родов. Ребенок — заметь, совершенно здоровый, — родился второго января, а не в конце декабря, и из-за этого семейство не получило за прошедший год налоговую льготу. Сегодня все жалуются на адвокатов, а сами чуть что бегут в суд. — Он широко улыбнулся. — Впрочем, это нам на руку. Как думаешь?

— Да, без работы вы точно не останетесь, — согласилась Лесли, на время забыв о своем раздражении. Настроение у нее поднялось.

Хью направился к выходу.

— Мне надо принять душ, — уходя с кухни, бросил он. Потом вдруг задержался в дверях, опершись плечом о дверной косяк: — Кстати, ты так и не сказала, пойдешь на вечеринку или нет.

— А ты хочешь, чтобы я пошла?

— Тебе решать, — уклонился он от прямого ответа.

И все же интуиция подсказывала ей, что ему не все равно.

— Хорошо, пойду. Приглашение принято, — как бы между прочим согласилась она, хотя понимала, что ей не удалось провести Хью своим притворным безразличием.

Значит, Хью, хотя бы вскользь, говорил о ней со своим другом. Вопрос: в каком контексте было упомянуто ее имя? Хорошо бы это выяснить.

Однако, каковы бы ни были мотивы Фила, намерения самого Хью занимали ее куда больше. Поднимаясь к себе в комнату, Лесли вдруг вспомнила о новом летнем платье, полупрозрачном и очень коротком, на покупке которого настоял Хью, хотя она пыталась возражать, объясняя, что ей некуда сейчас пойти в таком эффектном наряде. Так, может, Хью уже тогда знал, что ей понадобится нечто элегантное для вечеринки, куда они оба приглашены его другом?

— Здравствуйте, Лесли. Наконец-то мы можем с вами познакомиться. Меня зовут Грейс Коттер.

Так, значит, Грейс — жена Фила. Перед Лесли стояла высокая, стройная женщина; ее глаза казались совершенно черными, густая копна тоже черных волос падала ей на плечи. Эти черты роковой женщины странно контрастировали со здоровым деревенским румянцем, столь характерным для англичанок. Хью уже как-то сказал, что Грейс рождена для блеска и роскоши, и сейчас, глядя на ее наряд, Лесли не могла с ним не согласиться. На ней было платье с открытой спиной и без рукавов, сшитое из тончайшего тайского шелка, вокруг запястья змеился бриллиантовый браслет в Бог весть сколько каратов. На левой руке красовались не менее дорогие кольца. Лесли вопросительно взглянула на Хью.

— Лесли тоже хотела с тобой познакомиться, Грейс. Она все интересовалась, кто та дама, которая на днях подвезла меня домой.

— Вы обязательно должны были пообедать с нами, Лесли. Я бы, конечно, настояла на этом, но Хью уверил меня, что вам нужно время, чтобы адаптироваться к смене часовых поясов после столь длительного перелета. Но уж в следующий раз никакие отказы не принимаются. Кстати, как вам понравилось во Франции? — спросила Грейс, взяв Лесли под руку.

— А вы там бывали? — ответила вопросом на вопрос Лесли. Ей не хотелось ни о чем подробно рассказывать, но в то же время она не хотела показаться недружелюбной. Теперь ясно, что Хью дразнил ее, когда рассказывал о Грейс. И тот же трюк он использовал, рассказывая об Эбби. В обоих случаях все оказалось не более чем ловкой выдумкой.

— Последний раз мы были во Франции несколько лет назад. Провели в Провансе свой второй медовый месяц, — ответила Грейс. — У Фила, как и у Хью, вся жизнь — работа и еще раз работа. Мы редко когда можем спокойно пообедать вместе или в кругу друзей. Чаще бывает, что где-нибудь посреди обеда он срывается с места и мчится в больницу. Именно это произошло и в тот день, когда я подвезла Хью домой. Я восхищаюсь вашей самостоятельностью. Уехать работать за границу, а не сидеть дома, как многие из нас, в ожидании, когда муж вернется с работы… Должно быть, очень увлекательно быть переводчицей, жить за рубежом…

— Да. Правда, иногда бывает одиноко.

— Но все-таки, наверное, вам было не так одиноко, как Хью. Без вас он явно расклеился. — Грейс нежно погладила ее по щеке, а Лесли втайне была очень довольна, как та, сама того не подозревая, выдала Хью с головой. — Позвольте мне представить вас остальным гостям, пока ваш рыцарь принесет нам что-нибудь выпить, — сказала Грейс. — Мне шампанского. А вы, Лесли, что будете?

— Я знаю, что она любит, — пробурчал Хью и направился к бару.

Никого из гостей Лесли не знала: по-видимому, Хью познакомился с ними недавно.

От нескольких человек она услышала вопрос о своем европейском турне, и ей стало ясно: Хью не признался, что она бросила его. Он предпочел сочинить историю о полученном ею интересном деловом предложении; Хью поступил так ради спасения своего достоинства, но сегодня вечером эта выдумка выручила и ее.

Как только вопросы относительно ее пребывания в Европе становились чересчур настойчивыми, Хью сильно сжимал ее за плечи, как бы прося не выдавать его. Лесли была не прочь подыграть ему в этом. Ведь так и ей самой было проще. Более того, она получала возможность все время оставаться рядом с ним, крепко прижиматься к нему — как раз то, чего ей хотелось больше всего на свете.

Она крепко обнимала его за талию, стоило ему оказаться рядом с ней. А он не отходил от нее в течение всего вечера, отлучаясь лишь для того, чтобы налить себе чего-нибудь.