Встреча вне расписания - Анастасия Доронина Страница 18

— Или еще был случай. Другой мой приятель, тоже фотограф и большой ходок по женщинам, как-то похвастался, что познакомился с новой девушкой. «Ну и как, красивая?» — спрашиваем мы. А он призадумался и потом ответил так: «Ну… Это смотря как свет поставить…»

— Смешно, — соглашалась Рита.

— Пока рассказывал, еще и анекдот про фотографа вспомнил. Чапаев спрашивает у Фурманова: «Почему, когда Васька и Петька меня фотографируют, то я становлюсь похожим на Бриджит Бардо? А когда ты — то выгляжу как бандит». И что же ответил Фурманов?

— Ну и что?

— А он ответил так: «Потому, Василий Иванович, что Васька и Петька закончили операторский факультет ВГИКа. А я — криминалистическую экспертизу при МВД».

— Смешно…

В конце концов Глеб сдался, и они опять сидели молча. Сваровский решился нарушить молчание только через полчаса:

— Рита, я, наверное, рискую заслужить ваше… то есть твое плохое ко мне отношение и упреки, что вмешиваюсь не в свое дело. Но, честное слово, хоть я и знаю тебя всего лишь второй день, но не могу смотреть, как ты мучаешься. Знаешь что? Прости ты всех.

— Что? Как это… Кого это — всех?

— Ну того пижона в светлом костюме — это ведь он тебя так обидел? А самое главное — себя.

— Не понимаю, о чем ты. И потом, я уже сказала, что не хочу об этом говорить.

— Я и не настаиваю на том, чтобы ты говорила, обнажала душу и так далее. Просто послушай меня, Рита. В конце концов, ты сама признала, что я старше, а следовательно, и умнее. Как ни крути, по крайней мере, уж опытней-то наверняка. И из этого своего опыта я знаю, что простить гораздо легче, чем самому просить прощения.

— Ты же даже не знаешь, в чем моя обида.

— Да, не знаю. Но я знаю, что человека вообще легко обидеть. Легко обидеться самому. Легко ли простить? Трудно. Неудобно. Не хочется. Но прощать все-таки надо. Для меня это серьезный шаг — попросить прощения. Раньше мне нужно было много времени, чтобы забыть обиду, теперь я знаю: прощение как радость, как подарок себе, как освобождение от собственной обиды.

— Ты просто не представляешь себе, что это такое, когда тебя методично бьют день за днем… минута за минутой… — возразила Рита. — Не физически, конечно… Это то же самое, что колоть ручкой в одно и то же место — вначале просто больно, но кажется, что все-таки терпимо, а что будешь чувствовать через месяц? Два? Я где-то читала, что в святой инквизиции была такая пытка — человека клали лицом вверх у каменной стены, по которой каждую минуту стекала и капала ему на лоб вода… Капля за каплей, капля за каплей, день, неделю месяц, два — и человек в конце концов сходил с ума…

— Мне кажется, что это у тебя от одиночества. Если так будет продолжаться, ты можешь в нем просто увязнуть.

— Ну да, сейчас ты начнешь говорить мне: «Смени обстановку, меньше жалей себя, внеси в свою жизнь что-то новое, заведи неожиданные знакомства», да? Знаю. А если бы не знала, то смогла бы прочитать это в любом женском журнале. Только я ничего этого не хочу, понятно тебе? Ничего не хочу — ни знакомств, ни встреч, ни вот этих котлет, ни завтрашнего дня… Я вообще перестала понимать, что со мной происходит. Три дня назад у меня все было хорошо, и вдруг сразу посыпалось столько проблем, все они скрутились в один большой клубок, и я уже ничего не понимаю, в первую очередь — что мне теперь делать…

— Клубок — на то он и клубок, что приходится периодически возвращаться, чтобы распутать новый виток. А здесь еще замкнутый круг получается — ты не можешь внутренне освободиться от отношений, потому что не согласна с тем, что они разрушились. В своем сегодняшнем состоянии ты напоминаешь мне капитана, который, видя, что корабль получил большую пробоину, не согласен с тем, что его такой замечательный корабль идет ко дну, не принимает мер по спасению людей. Конечно, жаль капитана, страдающего по поводу утраты любимого судна, но люди-то тут при чем? Хочешь ты быть похожей на такого капитана?

— Нет, конечно.

— Может быть, ты думаешь, что время залатает пробоину?

— Ну… отчасти.

— Так ты ошибаешься. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, слышала такую поговорку?

— Слышала… Но ведь это же просто шутка.

— Ничего подобного! Ты сама должна помочь себе, только сама, потому что даже я не смог бы навести порядок в твоей голове, даже если бы и очень этого хотел…

— Да я даже не знаю, с чего начать!

— Прежде всего — признай факт потери, смирись с ним и постарайся пережить эту боль. А для этого ты должна стать хозяйкой положения, отказаться от роли жертвы. Прямо сейчас скажи себе: «Я НЕ ЖЕРТВА» — и тверди до тех пор, пока не появится уверенность в собственных словах! Тебе может показаться, что это странно звучит, но тебе необходимо взять половину ответственности за постигшее предательство на себя.

— Что?!

— Да, и проанализировать то, что было в прошлом, и найти в себе силы вспомнить моменты, за которые ты можешь сказать предавшему тебя человеку спасибо. Ведь не может же быть так, чтобы таких моментов не было? А потом вместо причитаний, пусть даже мысленных, типа: «Ах, какой он негодяй, обманул и бросил», «Променял меня на …, оскорбил мои лучшие чувства» и прочее и прочее — лучше сказать себе: «А все-таки как много хорошего было в наших отношениях, как много они мне дали. Но впереди новая жизнь, у меня обязательно будет другой близкий человек, и с ним мне будет лучше». Только после этого шага ты освободишься от депрессии и начнешь мыслить конструктивно, и только такая позиция позволяет взять ситуацию под контроль. Сейчас тебе кажется, что прекрасный замок рухнул, и уже никогда-никогда такой не построить. Но это не так! Нужно только найти в себе силы подняться и начать строить. А для этого надо, прежде всего, не сидеть в развалинах, а вылезти из-под обломков старого.

— Ты умный, ты мудрый, и, наверное, все, что ты говоришь — правда… Но мне нужно много времени, чтобы разобраться в себе.

— Ну времени у нас с тобой будет больше, чем достаточно. Экспедиция — идеальное средство сменить привычную обстановку и дать покой собственной голове.

— Какая еще экспедиция?

— Как? Разве ты забыла?

— О чем?

— О том, что я обещал взять тебя с собой!

— Меня? С собой?! А… а куда?

— На Север. Мы поедем с тобой в самую удивительную экспедицию, какая только может быть. Мы поедем искать мамонтов.

* * *

…И все-таки — как же это могло случиться? Как она могла решиться окунуться с головой в эту авантюру? Сейчас, сидя у костра и обхватив руками колени, положив на них подбородок и немигающими глазами вглядываясь в пляшущие языки огня, Рита поймала себя на мысли, что Глеб был прав. Стоило уехать из Москвы и почувствовать себя причастной к настоящему, большому делу, как все неприятности, которые она не знала, как пережить, стали казаться далекими и даже какими-то нереальными.