Ищу тебя - Ронда Гарднер Страница 18

Будущее Адели в этой семье уже не казалось Лейле таким безоблачным. Маленькая девочка явно стала причиной распрей и, возможно, чувствовала бурлящие вокруг нее подводные течения схлестнувшихся эмоций. Это могло повлиять на ее теперешнее поведение.

Когда они поднялись в холл на втором этаже, Лейла коснулась руки Джима, чтобы привлечь его внимание.

— Не было ли вчера спора об Адели в ее присутствии?

— Думаете, я позволил бы это? — резко ответил он.

Лейла отдернула руку, словно обожглась.

— Извините. Мне это показалось возможным.

Он закрыл глаза, спасаясь от ее взгляда, глубоко вздохнул, пытаясь снять внутреннее напряжение, затем сказал извиняющимся голосом:

— Прошу прощения. Пожалуй, ваш вопрос вполне уместен.

Джим посмотрел ей прямо в глаза и добавил, как бы нехотя констатируя факт:

— Состояние Адели не имеет ничего общего с нашими отношениями. Это началось, когда она рассталась с вами. Чем дальше мы уезжали, тем меньше она реагировала на окружающих. К тому моменту, когда мы приехали сюда, она полностью отгородилась от нас. Я думаю, что все, что говорилось или делалось в этом доме, не имело для нее никакого смысла.

Лейла знала, что ей не должно быть никакого дела до этого, и все-таки не удержалась и спросила:

— Если я смогу вывести ее из этого состояния, что тогда?

— Она будет иметь все, что я могу дать ей. Все, чего желала бы моя сестра для нее.

Лейла пристально посмотрела на него, глубоко тронутая чувством, которое сквозило в этих простых словах.

Его рот скривился.

— Там, где речь идет о правах ребенка, я придерживаюсь твердого убеждения, что дети должны быть защищены от несправедливости. У вас нет причин для беспокойства, госпожа Дитерли. Я буду обращаться с Аделью так, как если бы я был ее отцом, а она моей дочерью.

— Я не сомневаюсь в этом, — заверила его Лейла спокойно.

— Благодарю вас. Тогда, может быть, пойдемте к ней.

Он повел ее по широкому коридору.

— Это флигель с детскими комнатами. Комнату Адели сохранили в том виде, в каком она содержалась до ее исчезновения, в надежде на ее возвращение. Это могло бы пробудить в ней рано или поздно какие-нибудь воспоминания.

— Как долго она пробудет здесь?

— Пока мы с Катрин не поженимся.

— И когда же это произойдет? — Слова соскользнули с языка, прежде чем Лейла успела опомниться.

Ответом ей был жесткий взгляд.

— Не слишком скоро, насколько я понимаю.

— Разве вы не назначили дату?

Было безумием задавать такие личные вопросы, но какая-то неодолимая потребность узнать все толкала ее на это, заставив пренебречь соображениями здравого смысла.

— Теперь это будет зависеть от состояния Адели. Мы с Катрин уже договорились перенести дату бракосочетания на более поздний срок, чтобы дать девочке привыкнуть к новой обстановке.

— Мисс Хардинг не возражает взять на воспитание ребенка вашей сестры?

В его глазах мелькнула насмешка.

— Катрин никогда не скажет «нет» тому, что я хочу. Уж на это-то я могу рассчитывать.

Стопроцентно. Лейла вспомнила тот разговор с Катрин Хардинг у себя в доме. Сцена была подготовлена, артисты на своих местах. Она была здесь посторонним человеком, на что ей решительно указали, и ей надлежало заниматься тем единственным делом, ради которого она и находится здесь.

— Комната Адели? — спросила она, когда Фарли остановился перед одной из дверей.

— Да. Я займусь Мириам, а вы побудьте с Аделью.

Лейла кивнула, и он открыл дверь.

Это была красивая комната, выдержанная в розовых и белых тонах с пятнами лимонного цвета. Оконные шторы украшали мягкие рюши, придававшие комнате особое очарование, а две односпальные кровати были застелены стегаными одеялами. На полках стояли детские иллюстрированные книжки и мягкие игрушки, какие только мог пожелать ребенок. С потолка свисали подвижные, великолепно раскрашенные тропические птицы, восхищавшие взор. Комната показалась бы волшебным раем любому ребенку, но Адель лежала на дальней кровати, свернувшись в комочек и отвернувшись к стене.

Рядом с ней сидела женщина и нежно гладила ее волосы. Она была так поглощена этим и так напряженно ждала реакции девочки, что вроде бы не заметила, что кто-то вошел в комнату. Ее тоскующая нежность сразу же отозвалась в сердце Лейлы сочувствием и сопереживанием. Лейла тоже искала забвения своего горя в уходе за Аделью и заботах о ней.

Должно быть, это ужасно — иметь дочь и потом потерять ее, думала Лейла. Она ничего не знала о достоинствах и темных сторонах первого брака Мириам Фарли и не могла судить о том, что произошло, но она представила себе, что также тяжело ничего не знать о дочери и искать ее всю жизнь, как и ей ничего не знать о своей матери.

По крайней мере, у Мириам есть еще два сына-близнеца, которые могут утешить ее. И муж, настолько преданный ей, что не видит ничего важнее ее в своей жизни. Она не так одинока, как Лейла, потерявшая ребенка, которого могла бы любить.

— Мириам, госпожа Дитерли приехала, — спокойно, но твердо объявил Джим.

Рука женщины замерла. С очевидным нежеланием она оторвала свой взгляд от девочки и повернулась к ним. Каков бы ни был ее возраст, Мириам была удивительно хороша собой. Ее нежное лицо с безупречной матово-белой кожей было очень красиво в обрамлении тяжелой копны черных вьющихся волос, кое-где тронутых сединой. Ее большие темные глаза несколько мгновений смотрели непонимающе, их блеск был приглушен постоянной, глубоко запрятанной скорбью, на которую тотчас откликнулось сердце Лейлы.

— Может быть, вы подвинетесь, — Джим проявлял нетерпение.

Выражение унылой покорности появилось на ее лице, когда она встала и отошла в сторону. Мириам не обмолвилась ни единым словом со своим пасынком, но, когда вперед выступила Лейла, ее внимание переключилось на молодую женщину; она смотрела на нее напряженно-оценивающим взглядом.

— Это вы нашли Адель?

Она говорила с американским акцентом.

— Нет. Ее нашел мой брат Том, — кратко ответила Лейла.

— Я знала, это не могло случиться дважды. Бог не мог быть таким жестоким. Если бы только…

— Мириам! — В голосе Джима чувствовался металл.

С трудом скрывая раздражение, он добавил:

— Пожалуйста, оставьте нас. Если вы хотите быть полезной, позаботьтесь об утреннем чае для госпожи Дитерли.

— Да, да, конечно, — ответила она удрученно.

Мириам бросила последний тревожный взгляд на Адель, затем неловко вышла из комнаты.

Джим закрыл за ней дверь и вздохнул с облегчением. Он жестом указал на кровать, где, свернувшись калачиком, лежала девочка, уйдя от всех в свой собственный мир.