В краю солнца - Тони Парсонс Страница 18

Наверное, они услышали рев мотоцикла, потому что вышли к нам навстречу.

Рори и Кива — в руках одинаковые книги с девочкой и поросенком на обложке. Господин и госпожа Ботен — глаза отведены в сторону. И, как ни странно, мальчик с золотой прядью в волосах — мальчик с пляжа, чао–лей, который мучил черепаху и воровал корзинки на Лойкратхонг. Он тоже держал в руках книгу, но другую — «Рассказы и сказки для младшеклассников», притом что выглядел года на два старше наших детей.

— Я помогаю ему с английским, — объяснила Тесс. — Он никогда не учился в школе — с ним занимается сестра. Можешь себе такое представить?

Я кивнул, потому что легко мог такое представить, а потом слез с мотоцикла, чувствуя себя грязным и усталым и зная, что эту грязь и усталость не смоет никакой душ.

Кива бросилась мне на шею.

— Мы тебя видели! По телевизору! Но ничего не поняли! Диктор говорил по–тайски!

Похоже, мы попали в местные новости. Я посмотрел на соседей: господин Ботен разглядывал незажженную сигарету, а госпожа Ботен грустно улыбалась. На этот раз я первый отвел глаза.

Кива осыпала мою руку поцелуями, зато Рори спрятался за госпожу Ботен и внимательно изучал обложку своей книги.

— Рори, — обратилась к нему Тесс, — поздоровайся с отцом.

Но мальчик по–прежнему жался к Ботенам и не смотрел на меня. Тесс опять произнесла его имя, на этот раз строже, тем жестким учительским тоном, который умела при необходимости придавать своему голосу, и он медленно поплелся в мою сторону.

Я покачал головой:

— Все в порядке. Он не обязан со мной здороваться.

Я пошел в дом. Кива по–прежнему держалась за мою руку и без умолку щебетала о том, что они видели по телевизору. Тесс отчитывала сына и благодарила Ботенов за то, что посидели с детьми. Я слышал их голоса, однако слова до сознания не доходили.

В голове вертелась одна мысль: все это не мое.

Все.

Мотоцикл. Дом. Мебель. Все принадлежит кому–то другому. А что же тогда принадлежит мне?

— Госпожа Ботен сразу же выключила телевизор, но мы успели увидеть тебя и твоих друзей, — сказала Кива, обдавая мою руку своим дыханием.

— Они мне не друзья. Джесси мой друг. Тот, у которого гиббон. Остальные — нет. — Я подумал о Фэррене. — Ничего хорошего они мне не сделали.

— Ладно, ладно, папа, я поняла, — проговорила Кива, широко распахнув глаза.

Я улыбнулся и дотронулся до ее щеки.

— Мне жаль, что все так вышло.

— Да я ничего, — поспешно сказала она. — А вот Рори даже плакал. Ему это все не понравилось.

— Ну, мне самому тоже не особо понравилось. — Я опустился на колени, чтобы заглянуть ей в лицо. — Но я не сделал ничего плохого.

Кива улыбнулась. Ее глаза светились любовью — любовью, которой я ничем не заслужил.

— Я знаю, — ответила она.

В доме Рори, не глядя в мою сторону, проскользнул к себе в комнату. Кива еще раз порывисто поцеловала меня в руку и последовала за ним.

Я вошел в гостиную, где мне ничто не принадлежало: ни кресло, ни стол, ни воздух, которым я дышал. Я опустился в это чужое кресло, совершенно измотанный, и веки сами собой закрылись. Потом я почувствовал, что передо мной кто–то стоит, и открыл глаза, зная, что увижу Тесс.

Рядом с ней стоял тайский мальчик, все еще держа в руках книжку для малышей. Я ощутил всплеск раздражения: моя семья подбирает беспризорников, хотя сами мы живем под чужой крышей.

— Ты все еще здесь? — спросил я у него.

Мальчик коротко кивнул.

— Приятно познакомиться, — произнес он тонким мелодичным голоском, который никак не вязался с его двужильным телом. — Как у вас дела? У меня хорошо.

Потом маленький таец повернулся к Тесс.

— Извините, мне нужно идти.

И ушел.

— Он ни в чем не виноват, — сказала Тесс, и мне стало стыдно.

— Прости, — проговорил я и мысленно добавил: «За все».

— Иди ко мне, — ответила Тесс, и я встал, обнял ее и зарылся лицом ей в волосы, а она принялась объяснять, что мне делать дальше.

— Сначала ты поешь.

Она вышла в соседнюю комнату и вернулась с тарелкой, на которой лежал приготовленный госпожой Ботен пад–тай — обжигающе горячая лапша, завернутая в тонкий, как вафля, омлет.

— Потом ты приведешь себя в порядок. Потом ляжешь спать.

Тесс поцеловала меня в лоб. Я обмяк и повалился ей на руки, но она осторожно усадила меня и закончила:

— А утром поедешь искать работу. Договорились?

— Договорились.