Любовь и честь - Рэдклифф Страница 18

Блэр бесшумно открыла дверь и вышла на террасу. На ней были только широкие спортивные шорты и футболка без рукавов. В руках она держала банку содовой. На террасе она была не одна.

Паула Старк шепотом разговаривала по телефону.

– Послушай… успокойся, ты меня слышишь? Я скоро позвоню тебе. Да… хорошо. Я помню. Пока.

– Прошу прощения, – сказала Блэр, проходя вперед несколько метров и останавливаясь рядом с агентом у перил.

– Не стоит. Я находилась между контрольными точками и просто…

– Паула, ради Бога. Вы думаете, меня заботит Ваш телефонный разговор?

– Ну, строго говоря, я…

Блэр фыркнула.

– Строго говоря, Вы должны стоять в темноте и ничего не делать двенадцать часов кряду?

– Ну, строго говоря, не по двенадцать, – возразила Старк на полном серьезе. – Я работаю в ночную смену, поэтому фактически нахожусь при исполнении служебных обязанностей всего лишь…

– Я говорю в целом, агент Старк.

Старк замолчала и посмотрела на дочь президента, освещенную лунным светом. Та улыбалась как ни в чем не бывало, и сердце Старк дрогнуло. Но на этот раз она поняла, в чем дело. Эта девушка ей нравилась. И даже больше.

Она уважала официальное положение Блэр Пауэлл и ценила то, что она делала для страны: представляя государство вместо своей умершей матери, будучи самым близким родственником президента. Также она считала ее талантливой личностью, занимающейся важными проектами, такими как борьба с раком, унесшим жизнь ее матери. И кроме всего этого, Старк осознавала, что Блэр Пауэлл это красивая, сексуальная женщина, с которой в прошлом у нее был секс. Всего раз, но это стало частью ее прошлого, и она об этом не жалела. Потому, когда эта женщина была рядом, она не могла оставаться равнодушной, даже если это было недопустимым.

Как агент Секретной службы она не должна была чувствовать к человеку, которого охраняла, ничего кроме ответственности. Возможно, Паула не была лучшим агентом Секретной службы именно по этой причине, но знала, что не сможет это изменить. Может быть, никто ничего и не заметит. По крайней мере, коммандер доверяла ей личную охрану Цапли, и это было главное.

Блэр наблюдала за игрой лунного света и калейдоскопом эмоций на лице Старк, не все из которых были ей понятны. Она нежно улыбнулась.

– Итак, Вы информировали Мака?

– Ммм…

– Проехали, Старк, – сказала Блэр, сжалившись над ней. – Я знаю, это не Мак, потому что знаю, каким тоном Вы с ним разговариваете. Как там Рене?

– Думаю, с ней все в порядке, – мрачно произнесла Старк.

– Думаете? Что случилось?

– Ее выписывают из больницы через пару дней.

– Это замечательно! – воскликнула Блэр, опираясь локтями на перила и вместе со Старк глядя на залив далеко внизу. – Раньше, чем ожидалось, не так ли?

– Да, и в этом вся проблема. Она уже заговорила о возвращении к работе.

– И почему меня это совсем не удивляет?

– Что?

– Не обращайте внимания, – со вздохом сказала Блэр. – Не могу представить, что она будет в состоянии вернуться к работе прямо сейчас, даже если захочет. Не стоит так волноваться, ведь ей еще надо пройти курс физиотерапии, верно?

– Да, но я уверена, что если она не сможет сразу вернуться к своим прямым обязанностям, то быстро найдет способ получить офисную работу.

– Знаете, Старк, – многозначительно сказала Блэр, – большинство агентов моей команды также не должны сейчас работать, так что Вы можете попытаться поставить себя на место Савард.

Сильно озадаченная, Старк повернула голову и посмотрела на Блэр.

– О чем Вы говорите? Никто из наших агентов серьезно не пострадал.

– Боже мой. Обязательное требование к агентам Секретной службы – быть дебилами?

Старк напряглась в ответ на критику Блэр, готовая защищать коллег, но прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, Блэр продолжила.

– Мы говорим не только о повреждениях физических, хотя, видит Бог, Кэм должна быть на больничном.

– Коммандер плохо себя чувствует? – искренне забеспокоилась Старк.

– Она не признается, но дело в том, что она получила травму. Вы все потеряли коллегу, и у вас два серьезно пострадавших агента. Такое могло случиться с любым из вас. Это тоже причиняет боль.

– Это часть нашей работы, мисс Пауэлл, – помрачнев, сказала Старк. Казалось, она вдруг стала на несколько лет старше.

– Да, – подавленно и с сочувствием в голосе ответила Блэр. – Полагаю, это так.

Неожиданно Блэр сжала предплечье Старк, затем вернула руку на перила.

– Едва ли Савард отличается от других агентов, но, надеюсь, ей хватит рассудительности не брать на себя больших физических нагрузок, пока она не окрепнет окончательно.

– Единственная хорошая новость состоит в том, что в период реабилитации она будет жить в Нью-Йорке со своей сестрой, – с вернувшимся энтузиазмом в голосе объяснила Старк. – Даже если она получит новое назначение, скорее всего, ей предоставят работу в местном филиале, хотя бы пока она не поправится.

– Выходит, она будет неподалеку.

– Да.

Блэр не могла не заметить волнение в голосе агента, и у нее не получилось избавиться от чувства зависти. Ведь Рене Савард и Паула Старк могли, не скрываясь, познавать друг друга и делать это с радостным предвкушением, присущим влюбленным парам. Именно этого никогда не было у нее.

Она любила – беззаветно, мучительно, отчаянно – но радость любви омрачалась печалью, а иногда и гневом. Сейчас, в три часа утра, она покинула объятия любимой женщины лишь потому, что не могла позволить себе такую роскошь, как проснуться вместе с ней, пусть даже в одном из самых безопасных мест в мире.