Невеста шотландского воина - Адриенна Бассо Страница 18

Может произойти взрыв и погубить ее.

Разгневанный Брайан может легко наломать дров – и выдать ее замуж. Нет, с братом надо вести себя осторожно, чтобы не вызвать его гнев, а с гостем – мягко и вежливо.

– Мой брат не в первый раз поднимает вопрос о моем втором замужестве… – Грейс слегка замялась, прежде чем сказать: – Эван.

Услышав свое имя, Гилрой улыбнулся. В его улыбке было столько искренней, чисто мальчишеской, обезоруживающей радости, что Грейс, не удержавшись, улыбнулась ему в ответ. Но тут же опомнившись и приняв гордый вид, погасила улыбку.

– Вы оказали мне большую честь, попросив моей руки. Тем не менее мой ответ будет таким же, каким был и прежде. Я хочу уйти в монастырь. Мне нравится тамошняя жизнь, уединенная, заполненная молитвами, покаянием и духовным устремлением. Я не желаю иной доли.

Последние слова она произнесла намеренно подчеркнуто и тут же пожалела о сказанном. Ей было известно, что мужчины не любят, когда женщины берут ответственность на себя и сами решают, как им жить. Однако ее твердые планы, по-видимому, не произвели на Эвана большого впечатления. Судя по веселым искрам в его глазах, он находил все это довольно забавным.

– Но ведь в монастыре вам наверняка не разрешат носить ваши украшения и прочие побрякушки, – с самым простодушным видом сказал он.

– Ну что ж, я легко обойдусь без них, – обронила Грейс.

Он вопросительно посмотрел на нее, в уголках его рта пряталась лукавая улыбка.

– Я слышал, что в монастырях молчаливость почитается добродетелью и многие монахини соблюдают ее. Как же вы там будете жить, если даже словечком не с кем будет переброситься?

Грейс заерзала на месте: стрела попала в цель.

– Буду бороться, буду днем и ночью стараться сдерживать язык.

– Ну зачем брать на свои плечи такое бремя? Если вы выйдете за меня, то сможете разговаривать столько, сколько вам будет угодно.

– Ни за что! – Грейс стиснула зубы; он еще насмехается над ней.

Сэр Эван покачал головой:

– Как знать? Известно, как часто женщины меняют свое мнение: утром – одно, вечером – другое. Женщины переменчивы, эта черта в их характере так привлекательна… – После паузы Эван прошептал своим завораживающим, бархатистым голосом: – Очаровательная Грейс, подскажите, что я должен сделать, чтобы ваше мнение обо мне изменилось?

– Смириться, мой настойчивый сэр, выбросить ваши глупости из головы, и тогда мое мнение о вас точно изменится, как вы того желаете.

Смотря ему прямо в глаза, Грейс проговорила каждое слово вежливо, но не без ехидства. Пусть знает, с кем имеет дело, пусть он упрям, но она еще упрямее и ни за что не переменит своего решения не выходить замуж.

Грейс внутренне сжалась, ожидая с его стороны какой-нибудь выходки или небольшого охлаждения, но он и ухом не повел. Ее прекрасная отповедь пропала втуне.

– Я в восхищении от того, как вы бросили мне вызов. – Эван улыбнулся без всякой злобы или насмешки. – Всегда приятно встретить достойного противника, победа над ним приносит несравнимое удовольствие. В жизни, как правило, мы ценим то, что дается с трудом, а то, что достается легко, не имеет в наших глазах большой цены.

– Ваши слова обо мне, какими бы лестными они ни были, никак не повлияют на мое решение.

– В таком случае почему бы нам не перейти от слов к делу? – В его глазах не было никакой угрозы, напротив, в них по-прежнему лучилась добрая, веселая усмешка. – О нет, я не буду донимать вас лестью или, хуже того, угрозами, напротив, когда наступит нужный час, а он непременно наступит, ваше сердце проснется, оно услышит голос моего сердца и заговорит в ответ.

Горячая волна пробежала по ее телу, ей стало жарко. Боже, что с ней происходит? Однако Грейс не отвела глаз в сторону, не опустила их, а продолжала смотреть как ни в чем не бывало прямо на Эвана.

– Ну что ж, – она вздохнула, чтобы немного снять охватившее ее напряжение, – если не хотите быть благоразумным, в таком случае, как мне ни жаль, вы неизбежно натворите глупостей, которых могли бы благополучно избежать.

Голос ее звучал ровно, лицо было невозмутимым, но внутри не было и в помине того самого внешнего спокойствия, в котором она так нуждалась.

Грейс внутренне съежилась. Откуда он только взялся? Сколько же в нем силы и обаяния! Не от этого ли ей захотелось того, о чем она почти забыла думать? Более того, даже перестала надеяться. Благодаря ему ее надежды, ее мечты, прятавшиеся непонятно где, вдруг ожили, заговорили в ее сердце страстным шепотом и уже больше не казались чем-то нереальным и невозможным.