Приворожить врага - Эбби Грин Страница 18

– Свободное? – Она почувствовала, что он сильнее напрягся.

– Я перестал быть представителем клана Чатсфилдов, избавившись от дурной славы и постоянного преследования папарацци. Я был… Марко Росси, – вздохнул Антонио.

Орла подняла голову и оперлась подбородком на руку у него на груди, но разглядеть его лицо в темноте ей не удалось.

– Росси?

– Фамилия моей матери.

– Наверное, было тяжело уйти и оставить свою семью? Твою сестру.

Он некоторое время молчал, но затем произнес:

– Действительно, тяжело, но она сказала мне, что я должен идти. Она знала, что я должен был выбраться отсюда. – В его голосе слышалось сожаление. – Тем более мой отец заботливо мне напомнил: это было не мое дело.

Сердце Орлы сжалось.

– Ты и твоя сестра не должны были взваливать на себя все это… Вы были слишком юными.

– У нас не было выбора, потому что нашей младшей сестре не исполнилось и года. Мы должны были сохранить семью, сделать все, чтобы дела шли своим чередом.

Антонио не мог поверить, что рассказывает все это Орле. Но ее интерес казался искренним. Бывшие женщины также расспрашивали его о прошлом, но они хотели услышать эффектную, захватывающую и полную опасностей историю. Орле же была интересна правда.

Он почувствовал легкое прикосновение к круглой отметине и напрягся.

– Эта татуировка на твоей руке… это герб? – осторожно спросила Орла.

Антонио снова расслабился.

– Это герб легиона. – Он улыбнулся. – Я сделал эту татуировку в свое первое увольнение в одном салоне в Марселе. Не спрашивай меня зачем. Я был так пьян в ту ночь, что мне спокойно могли наколоть изображение Бритни Спирс, я бы даже этого не заметил.

Он почувствовал, как Орла тихо засмеялась. Антонио подвинулся, и Орла растянулась на нем. Дыхание ее прервалось; движения ее руки стали более настойчивыми, скользя по его бархатной коже.

Не нуждаясь в дальнейшем поощрении, Орла откинула голову, и ее рот встретился с его губами в сладком поцелуе. Он запустил руки в ее волосы, добавляя большей чувственности. Как только Орла простонала в знак одобрения и ее тело начало двигаться, желая большего, Антонио тут же приник ней, испытывая прилив новых сил…

На следующий день Орла все еще чувствовала отголоски прошлого вечера… и ночи. Ощущения между ног были немного болезненными, но в то же время приятными. Она не могла отрицать того, что что-то изменилось.

Это не давало ей работать, заставляя снова мечтать об Антонио. Она уже забыла, кто он, почему так важен в ее делах, и это заставляло ее ужасно нервничать. Может быть, он играл с ней? Отвлекал и соблазнял ее, чтобы она стала слабой и…

Потом началась какая-то суета у дверей отеля, и Орла увидела мать. Она спешила приветствовать целую армию эффектных пожилых леди. Орла почувствовала, как заныло в груди.

– О, мама, пожалуйста, только не сегодня, – тихо взмолилась она.

Антонио наблюдал за Орлой и ее матерью, которая, по-видимому, вернулась до возвращения своего мужа из поездки в Юго-Восточную Азию. Становилось ясно, от кого Орла унаследовала свою красоту. Пожилая женщина, высокая и стройная, с едва заметным намеком на возраст, была воплощением элегантности и утонченности. Ее рыжие волосы немного поблекли от времени. На этом сходство заканчивалось. Ее мать вела себя капризно и раздраженно, не думая о том, что гости столпились вокруг них, в отличие от Орлы, которая продолжала обеспокоенно следить за всем происходящим.

Он сидел в холле и мог слышать обрывки их разговора.

– Мама, это просто нелепо – приводить двадцать своих подруг на полуденный чай. Ты ведь знаешь, как они ведут себя после нескольких бокалов.

Ее мать неодобрительно посмотрела на нее:

– Это нонсенс, дорогая. Сегодня день рождения Тили, и, если бы твой отец был здесь, он никогда бы мне не отказал. В любом случае уже слишком поздно, они здесь.

Целая стайка надушенных дорогим парфюмом женщин толпилась в вестибюле, приветствуя друг друга и громко разговаривая. В ту же секунду он понял, кто являлся главой семейства Кеннеди.

Он видел, как Орла расстроилась, когда они нарушили безмятежный покой, царивший в холле. Она позвала одного из администраторов и что-то тихо сказала ему, но, как только миссис Кеннеди догадалась о его намерениях, не стала с ним даже разговаривать.

Остальные гости отеля поднимались со своих мест, бросая косые взгляды на эту группу. Если бы он сам не был свидетелем этого, он бы никогда ей не поверил.

При виде Антонио Орла еще сильнее растерялась, а на щеках появился румянец. Он не видел ее, после того как они проснулись на рассвете этим утром и занимались любовью. Пока она принимала душ, он ушел. В его мыслях царила сплошная неразбериха и путаница. Он никому не раскрывал свою душу, кроме своего психиатра.

Жестом он позвал Орлу, и вызов отразился в ее взгляде. Антонио проклинал ее способность делать из него возбужденного подростка. Сегодня на ней были кремовая шелковая рубашка и темная юбка-карандаш. Волосы были, как всегда, безукоризненно уложены.

Внезапно ему захотелось увидеть Орлу вне этого окружения, без этих деловых костюмов. Он мечтал увидеть ее обнаженной в его постели, которую они не покидали бы долгими часами… или даже дням. Сердце учащенно забилось, как только идея оформилась в его голове. Орла села в кресло напротив него.

В ту же секунду персонал деловито засуетился. Орла улыбнулась и попросила чай, Антонио предпочел кофе. Он услышал пронзительный смех, исходящий от компании подруг матери Орлы, и заметил, как она вздрогнула.

Она поймала его взгляд и заметила немного смущенно:

– Все было бы не так плохо, если я смогла бы убедить маму заселиться в отдельную комнату, но она не хочет слушать об этом. Ей нравится принимать здесь своих друзей.

Антонио старался не думать о том, как сильно это ранит ее.

Решение пришло мгновенно. Он сказал Орле, что вернется через несколько минут. Достав телефон, он направился прямо туда, где сидела мать Орлы. Дыхание Орлы остановилось, когда она увидела, как он наклоняется поговорить с ее матерью. Мэрианн Кеннеди знала, кто он. Когда сделка о слиянии только обсуждалась, она встречалась с ним вместе с отцом, поэтому неудивительно, что выражение ее лица казалось крайне недружелюбным.

Однако через несколько секунд она уже широко улыбнулась. Орла почти застонала вслух – неужели она ревновала к собственной матери?

Она встала, пораженная этим открытием. Антонио повернулся к Орле с загадочным выражением на лице. Он прошел мимо нее и направился ко входу в отель, где остановился роскошный автобус.

Мэрианн остановилась перед ней:

– Орла, дорогая, этот мистер Чатсфилд только что предложил нам великолепный прием в своем отеле по случаю дня рождения Тилли. Это меньшее, что он может сделать в данных обстоятельствах, – презрительно добавила Мэрианн.