Принц Снежной Королевы - Алина Кускова Страница 18

Дом был большой и ухоженный. Но года давали знать о себе – скрипели половицы, трещали ставни, пели сверчки. Или это по коридорам тихо носилась прекрасная музыка? Только вот Кай уже не играл, а вел Юлю по третьему этажу к лестнице. Она поняла, что дальше – чердак. И ничуть не удивилась, ведь мальчишки все любят лазить по чердакам, будто для них там медом намазано. Юля представила себе мрачное пыльное помещение, заставленное хламом, зажмурилась и поднялась практически на ощупь за Каем. Он крепко держал ее за руку, ведя по не слишком пологой лестнице. Она чувствовала его поддержку и защиту. И еще чувствовала его холодную ладонь. Странно! В доме довольно тепло, а Кай мерзнет. Юля не успела подумать, почему так получается, как они оказались наверху.

Больше всего на свете ей не хотелось очутиться посреди хлама. Раз уж прекрасный принц, то пусть и дворец останется дворцом. Она открыла глаза и посмотрела перед собой. На чердаке все сияло чистотой, ее серебрила луна своим светом, падающим из небольших окон. Кай зажег свет, и сразу десяток лампочек засветился на стенах, показывая Юле развешанные фотографии. Все стены были ими заняты, все свободное пространство. Кроме них в довольно просторной комнате находился спартанский набор мебели, на которую Юля даже не обратила внимания. Ее интересовали снимки.

Кай подвел ее к началу экспозиции. Черно-белые фото войны. Снаряды рвутся рядом с домами, из которых выбегают женщины с детьми. Хмурые мужчины крепко сжимают в руках автоматы. Темный лес, охваченный пламенем огня. Потом мирное время. Счастливые лица мужчины, который держал автомат, и светловолосой женщины. Вот они в Париже на фоне башни, вот они в Риме у фонтана. И вот они уже втроем. На руках женщины – малыш. А на следующих снимках он уже подрос. И снова смерть. Малыш один. Мужчины и женщины больше нет. На этом экспозиция прерывалась.

– Это твои фотографии? – спросила Юлька, пораженная тем, что увидела.

Кай кивнул.

– Мне понравились, – сказала Юлька и спохватилась. – В том смысле, что они сделаны отлично, за сердце цепляют.

Кай прищурился и кивнул. Потом подошел к столу и взял лежавший там в стопке таких же буклет со своим изображением. На нем уже стояла его роспись. Он протянул его Юле, она кивнула и положила в карман цыганской юбки, решив рассмотреть его потом. А Кай уже шел по направлению к выходу.

– Подожди! – остановила его Юля. – Это твоя комната?

Опять кивок.

– Там за спинкой кровати прячется гитара, – сказала Юля. – Ты умеешь на ней играть?

Кай усмехнулся и вернулся. Взял гитару, сел на стул. Юля села на соседний. Когда его пальцы ударили по струнам, Юля поняла, что он мастерски играет. И заслушалась. Мелодия была чужой, неизвестной, но проникновенной. Юля слушала и размышляла. Вот ведь встречаются же девушки с парнями-иностранцами. Те тоже двух слов сказать на их родном языке не могут! Правда, парни говорят на своем. Но девчонки-то их все равно не понимают. Вернее, понимают, но не по словам, а по жестам, по взглядам, по улыбке, по нахмуренным бровям…

– Что-то не так? – заволновалась Юля, когда поймала на себе задумчивый взгляд Кая.

Он не ответил. Разумеется, не ответил. Отставил гитару в сторону и пошел к двери. Они спустились на второй этаж и пошли по длинному коридору, состоящему из одних дверей. Хорошее настроение к нему опять вернулось, словно не было той минуты, когда он подумал о чем-то очень грустном. Кай открыл одну из дверей, и Юлька оказалась в детской. В комнате жили двое мальчишек. Они сразу бросились к Каю, оставив свои игрушки. Начали его расспрашивать, что-то рассказывать, делиться впечатлениями. Кай едва успевал им кивать, отвечая. Юля решила с ними познакомиться.

– Денис и Серега, – представились мальчишки. – А ты кто? Ты его девушка?

Юля покраснела. Ведь еще мальчишки, а уже начинают разбираться в тонкостях человеческих отношений! Играли бы в свои игрушки. Она не знала, что им ответить. Вместо нее кивнул Кай. И это стало ответом! И еще каким. Юля ему была очень благодарна.

Мальчишки быстро потеряли к ней интерес. Юля этому обрадовалась. Для нее статус подруги Кая стал быстрым и довольно неожиданным, хотя она к этому стремилась. Кай извинился жестом перед мальчишками и взял за руку Юлю, уводя ее из комнаты.

– Приходи к нам еще! – кричали те ему вслед.

Юля поняла, что дети любят Кая Рэску не за его сценическое настоящее, а за прошлое, такое же, как и у них. И среди них он настоящий, свой, как брат. Дети всегда чувствуют, как к ним относятся. Никакими льстивыми речами и хвалебными одами не обмануть детское сознание. Еще мама ей говорила, что легче шить одежду для взрослых тетенек. Их проще убедить, что то, что они выбрали для себя, сможет их украсить. А вот для детей, особенно для девчонок, мама шила с особенной тщательностью, подгоняя каждую вытачку. И сразу разубеждала, если знала, что платье на худой сутулой фигурке «сидеть» не будет.

Мама! Юля опять вспомнила, что ей не позвонила. И телефон забыла в зале! Он упал под стул, наверное.

Кай сразу заметил беспокойство в ее глазах.

– Я мобильник потеряла.

И они пошли наверх.

Зал был пуст и темен. Юля приготовилась к тому, что Кай сейчас зажжет свет, но он прошел вперед и на что-то нажал, после чего загорелись только елочки. Они засверкали разноцветными огнями и стали вращаться, огоньки заметались по залу, создавая неповторимую атмосферу праздничного вечера. Кай, идя к ней, прошел через стулья, где сидела Юля. Он наклонился и поднял с пола ее телефон. Когда подошел к ней, то отдал со вздохом. Юля кинулась набирать мамин номер, представляя, сколько у нее неотвеченных вызовов. А Кай прошел к роялю, сел и заиграл.

– Мам, привет, это я.

– Юля! Я тебе звонила. Почему ты не брала трубку?

– Не слышала. Я на концерте, мы случайно билеты перехватили.

– Таня сидит дома. Она поругалась с каким-то Тимофеевым из-за галстука. Я ей звонила. С кем ты?! Это парень? Пусть он возьмет трубку и скажет мне, что с тобой все будет хорошо!

– Мама, он не скажет.

– Юля! Не смей так со мной разговаривать! С кем ты?!

– Мама, я с парнем, который ничего никогда не говорит…

Конечно же, мама ничего так и не поняла. Ну, не могла же Юлька прокричать ей о том, что Кай вообще не разговаривает потому, что он немой. Оказалось, что признаться в этом маме не так-то просто. Словно чувствуешь вину за то, что связалась с дефективным принцем. Словно нарушила какие-то границы недозволенного, порицаемого и непонятного. А Кай играл и играл, музыка разносилась по залу волной и тонула в цветных новогодних огнях. Юля решила, что поговорит с мамой потом, когда вернется. Мама должна понять, что Кай особенный, не такой, как все.