Последний танец - Эйлин Гудж Страница 18

Сильная рука встряхнула ее за плечо, и знакомый голос насмешливо спросил: «Первый раз? Дайте покажу, как это делается…» Дафна выпрямилась и увидела Джонни Девейна, чьи серо-голубые глаза напоминали тень от облаков на водной глади океана. Джонни вынул сигарету из ее пальцев и сделал затяжку.

– Видите, как надо? Держите сигарету небрежно – так эффектнее. – И он смерил ее проницательным смеющимся взглядом.

«Все ясно, Джонни издевается надо мной», – подумала Дафна.

Смутившись, она сердито пробормотала:

– Я не стремлюсь производить впечатление.

– Вам это и не обязательно. – Он протянул ей руку. Ладонь у него была теплая и твердая. – Мы уже встречались?

– На занятиях по испанскому.

– Точно. – Джонни улыбнулся уголком рта, и Дафна поняла, что он проверял, запомнила ли она его.

Дафна тоже улыбнулась – все это так нелепо: остановка, усеянная окурками; Скит Уокер и Чез Ломбарди с любопытством уставились на нее, попыхивая сигаретами, а мистер Крейн, преподаватель английского, нахмурившись, наблюдает за ней из окна своего кабинета.

– Как поживаешь? – спросила Дафна по-испански, и Джонни прищурился, отметив ее фамильярное «ты». Поморщившись, она бросила взгляд на сигарету в его пальцах. – Глупо, правда? Я пришла сюда совсем не за этим. Может, научишь меня своим словам?

– Каким же это словам? – Губы его расплылись в плутоватой ухмылке.

– Ну, тем, которые нельзя произносить в классе, – кокетливо пояснила Дафна.

Услышав это, Джонни Девейн – тот самый Джонни, который, по слухам, поджег мусорные баки и выбил зуб Скиту Уокеру – от души расхохотался.

– Уж и не знаю, ваше высочество, – проговорил он, отсмеявшись. – Это мне надо у вас учиться.

И она действительно дала ему урок на всю жизнь.

Дафна научила его, что открытое сердце – разбитое сердце. И что предубеждения и предрассудки, привитые родителями, в конце концов всегда возьмут верх.

Она любила Джонни. А Джонни любил ее. Только сейчас, по прошествии многих лет, когда немного утихла боль, а воспоминания подернулись дымкой, Дафна поняла, как сильно он ее любил.

И теперь, проходя по коридору мимо кабинетов, откуда доносились голоса и телефонные звонки, Дафна чувствовала, как гулко колотится ее сердце. Узнает ли он ее? Узнает ли она в нем того восемнадцатилетнего парня, в которого была влюблена без памяти? Джонни отдал ей свое сердце, а она была настолько глупа, что не приняла этот бесценный дар.

Кабинет мистера Девейна находился в конце коридора. Дверь его была полуоткрыта, и Дафна, ожидая увидеть в приемной секретаршу, решительно переступила порог.

– Мне необходимо переговорить… – Она умолкла на полуслове, глядя на того, кто сидел за столом, заваленным бумагами и папками.

Мужчина поднял глаза, и Дафну обдало жаром – таким знакомым был этот взгляд.

– Здравствуй, Джонни, – тихо сказала она.

Он изменился: возмужал, приобрел внешний лоск. Русые волосы, прежде длиной до плеч, теперь были коротко подстрижены и в них появилась проседь, что придавало ему солидности. Джонни немного располнел, стал шире в плечах, выглядел спокойным и уверенным в себе. Казалось, парень, кулаками пробивавший себе дорогу во враждебном мире, наконец осознал, что настоящая сила – в способности обуздать зло законными методами.

И только серо-голубые глаза, смотревшие на Дафну с затаенным изумлением, остались прежними – глаза того, кто обещал ей достать луну с неба и кому она разбила сердце. Сейчас уже не имело значения, что Джонни ушел первым – Дафна не оставила ему другого выбора.

– Дафна! Сколько лет, сколько зим! – Джонни задержал на ней взгляд, поднялся и протянул руку.

Глядя на неестественно плоские косточки его пальцев, она вспомнила, что он сломал их, защищая ее от пьяного идиота Бифа Деболта, громилы, от которого все старались держаться подальше. Спокойный голос Джонни как-то не вписывался в воспоминания Дафны.

– Очень любезно, что ты зашла повидаться, хотя причина и не в этом, не так ли?

– Да. – Дафна отметила, что Джонни не изменил своей привычке сразу переходить к сути дела.

– Присаживайся. – Он сгреб с кресла бумаги и папки и пригласил ее сесть. Как только она опустилась в кресло, Джонни присел на край стола. – Я почти ничего не могу добавить к тому, что тебе уже, вероятно, известно.

– Мне известно только то, что мой отец убит! Но почему – я понятия не имею.

– Ты говорила с сержантом Купером?

– Такой крупный мужчина с седыми волосами? – Джонни кивнул, и Дафна ответила: – Мы говорили несколько минут, перед тем как мне разрешили свидание с мамой. Из его рассказа я помню только то, что службу «911» вызвала мама. Она сообщила им по телефону, что стреляла в моего отца и сознательно спустила курок. Но ведь это ничего не объясняет!

Джонни взял со стола бумагу, пробежал ее глазами. Лицо его во время чтения оставалось бесстрастным – непроницаемая маска игрока в покер, способного убедить окружающих в чем угодно. Но когда он поднял глаза на Дафну, они выражали сочувствие.

– Твой отец был убит двумя выстрелами в упор. Пули попали в грудь. Стреляли из пистолета «смит-вессон» 357-го калибра. Из рапорта Купера следует, что к моменту прибытия полиции твоя мать держала пистолет, завернутый в передник.

Кровь отлила от лица Дафны. Купер по рассеянности или из сострадания опустил эту деталь.

– Я хорошо помню этот пистолет. Отец держал его запертым в ящике, на верхней полке платяного шкафа. Он говорил, что знает множество случаев, когда чья-то неосторожность… – Дафна заплакала.

Джонни подождал, пока она овладеет собой, и мягко произнес:

– Мне жаль твоего отца, Дафна. Как только закончится расследование, мы узнаем, что произошло на самом деле.

– Но моя мать все это время будет в заключении?

– Слушание дела назначено на понедельник.

– Через неделю!

Джонни нахмурился и отвел глаза.

– Судья Гилкрист отказался вести дело. Мы ждем окружного судью.

Квент Гилкрист был старым другом отца Дафны и собирался к родителям на юбилей. У Дафны перехватило дыхание. «Господи, этого не может быть!» Сейчас она закроет глаза, а когда откроет их, дети, Роджер и она спустятся по трапу самолета и отправятся в Мирамонте на праздник.

– Не знаю, зачем я пришла к тебе. – Голос ее дрожал. – Это какое-то безумие – как и все, что случилось за последние несколько дней. Мы ведь с тобой должны быть врагами, верно?

– Отчасти да. – Джонни мрачно усмехнулся, и Дафна заметила, что он так и не исправил слегка неровные передние зубы.

Улыбнувшись ему, она высморкалась в бумажную салфетку. «Не слишком изысканно, – подумала Дафна, – но ведь я и не собираюсь ни на кого производить впечатление».