Верное сердце - Саманта Джеймс Страница 18

Озгуд? На какой-то миг она выглядела растерянной.

– Нет, – выпалила она в ответ не задумываясь. Глаза его превратились в щелочки, и он смерил ее спокойным оценивающим взглядом.

– А, теперь я начинаю понимать. Это все из-за появления нашего достойного брата сегодня вечером, не так ли?

Джиллиан не нашлась с ответом.

– До сих пор ты каждую ночь спала рядом со мной и не совершила никакого греха. Мы оба не совершили никакого греха, – подчеркнул он. – С чего бы вдруг тебе становиться такой набожной и добродетельной?

Приступ гнева пронзил ей сердце, словно острие кинжала.

– Только не говори мне, что ты из таких людей, – отозвалась она натянутым тоном, гордо вздернув подбородок.

Наступило молчание, которое казалось все более тягостным.

– Не знаю. Вполне возможно, что я вор. Разбойник, объявленный вне закона.

Джиллиан присмотрелась к нему внимательнее, но на сей раз от ее горечи не осталось и следа.

– Думаю, что нет. У тебя есть обе руки.

– Тогда не исключено, что мне просто повезло. Ну же, иди сюда, Джиллиан.

Снаружи ночное небо озарила вспышка молнии, за которой последовал раскат грома, потрясший стены хижины. В мгновение ока Джиллиан оказалась на постели, пристроившись рядом с ним. Он еще рассмеялся, негодник!

– Может быть, ты и не разбойник, – вспылила она, – но я начинаю подозревать, что ты просто неотесанный мужлан!

Гарет ничего не ответил, вместо этого снова приподняв краешек покрывала. Губы Джиллиан возмущенно сжались, однако она все же сбросила мягкие домашние туфли и скользнула в постель. Он уважал ее желание держаться от него на расстоянии, но даже в темноте она чувствовала на себе его взгляд.

– Ты боишься гроз?

– Нисколько, – возразила она.

Словно для того, чтобы уличить ее во лжи, молния сверкнула снова, да так ярко, что в домике стало светло как днем. Джиллиан тихо охнула, ее испуганный взгляд переметнулся на ставни. В ответ раздался оглушительный раскат грома.

Джиллиан невольно насторожилась, ожидая какого-нибудь язвительного замечания со стороны Гарета. Но вместо этого его пальцы сплелись с ее собственными, как это уже вошло у них в привычку. За окном опять прогремел гром, но страха уже не было. Как ни странно, присутствие Гарета успокаивало, убаюкивало ее, веки ее отяжелели, и глаза закрылись сами собой.

Спустя час разверзлись небеса, и гроза, словно решив выместить на земле всю свою ярость, обрушилась на нее проливным дождем, барабанившим по крыше, и порывами ураганного ветра. Однако на сей раз Джиллиан разбудила не буря, а Гарет. Он вдруг беспокойно заворочался в постели, что-то бормоча про себя.

– Я ни за что этого не сделаю! – вскричал он так неожиданно, что Джиллиан чуть не подскочила на постели. – Это подло… недостойно… клянусь всеми святыми!

Джиллиан смотрела на него, приподнявшись на локте. Огонь в очаге уже давно превратился в тлеющие угольки, но и их слабого света оказалось достаточно, чтобы она могла заметить, как желваки ходили на его щеках. Грудь была обнажена, скомканные покрывала лежали грудой в ногах. Она сразу поняла, что он видел сон, и сон этот отнюдь не был спокойным и мирным.

– Гарет! – окликнула она его. – Гарет!

Похоже, он ее не слышал. Он выругался так, что у нее запылали уши, после чего произнес:

– Господи Иисусе, что же мне делать? У меня нет выбора. Я должен ее найти. Должен!

В этом человеке происходила сейчас нешуточная борьба. Она всем сердцем сочувствовала ему, хотя и не знала, что за женщину он имел в виду. Или, быть может, речь шла о девочке?

Неожиданно он сжал кулак, резко вытянул руку, и Джиллиан свалилась с постели. Превозмогая резкую боль, она кое-как поднялась на ноги и снова забралась в постель. Гарет по-прежнему метался из стороны в сторону. Тогда девушка без колебаний положила руку на его покрытую жесткой щетиной щеку. Она понимала, что его гнев был обращен вовсе не на нее, а на кого-то другого, невидимого, чье присутствие он чувствовал только во сне.

– Гарет, – настойчиво повторяла она. – Гарет, проснись!

Он повернул голову в ее сторону, и Джиллиан вздрогнула, заметив, что его глаза были широко раскрыты и устремлены прямо на нее. Неожиданно Гарет протянул руку, ухватившись за прядь ее волос, падавшую ему на грудь. Не дав ей даже перевести дух, сильные руки притянули ее к себе – так близко, что она могла ощутить каждый мускул на его груди, линию упругих бедер, прижатых к ее собственным. У нее не было никакой возможности вывернуться или сопротивляться, да ей и в голову не приходила мысль о борьбе, ибо Джиллиан была так ошеломлена, что не в силах была даже шевельнуться.

И тут он припал к ее губам поцелуем. Еще никогда Джиллиан не ощущала себя во власти жарких, страстных мужских губ. То, что она испытала, когда кормила его изо рта в рот, казалось лишь слабым подобием того, что она чувствовала сейчас, ибо поцелуй его ни в коей мере не был выражением простой нежности и обожания. Нет, то был поцелуй двух любовников, крепкий и обжигающий, полный нескрываемого пыла, и она поняла это в тот самый роковой миг, когда их губы соприкоснулись. Сколько раз она мечтала о том, как однажды ее поцелует вот так благородный рыцарь и от этого поцелуя у нее захватит дух! Однако сейчас перед ней был не мужчина ее грез, а Гарет, человек, который, по сути, ничего о себе не знал – ничего, кроме собственного имени. Он определенно не был тем мужчиной, которому ей хотелось бы со временем отдать свою любовь, свое сердце и жизнь…

Но сейчас ее это совсем не заботило. Она наслаждалась его близостью и теплом его объятий, сильных и нежных одновременно.

Ни в его поцелуе, ни в его прикосновении не было ни малейших следов робости. Он провел горячим языком по ее губам, после чего одним захватывающим дух движением дерзко проник внутрь, ощупывая ее скользкое небо столь же беззастенчиво, как… как эти дьявольские пальцы, которые как раз в этот миг затеяли волнующую игру у глубокого выреза ее рубашки. Его рука без малейшей застенчивости двигалась из стороны в сторону, оставляя на ее теле жгучий след, и Джиллиан ахнула, когда рука наконец скользнула под рубашку, обхватив с безошибочной точностью ничем не стесненную полную грудь.

Губы Гарета не отрывались от чувствительного места у нее на шее, и она чуть приподняла голову, словно поощряя его продолжать. Сердце в ее груди стучало, однако у Джиллиан не было сил сопротивляться. Язычки пламени лизали соски, большие пальцы его рук были заняты своей дразнящей, возбуждающей игрой, от которой соски стали тугими и жесткими, а ощущение, охватившее ее, трудно было назвать иначе, как любовным нетерпением. Искры блаженства, которого она прежде никогда не знала – да что там, даже мечтать о нем не смела! – распространялись по всему ее телу. Руки Джиллиан невольно скользнули к его спине. Пальцы сами собой сжались, и все ее существо охватил трепет, ибо его обнаженная кожа оказалась такой же тутой и гладкой, какой она ее помнила.