Окольные пути любви - Дейзи Миллер Страница 18

Лиза не знала, сколько прошло времени, но в какой-то момент дверь открылась, и в комнату заглянула Ева.

— У меня все готово. Вы скоро?

Пройдя по коридору, Лиза оказалась в комнате, напоминавшей те многофункциональные гостиные, что вошли в моду на границе тысячелетий и появились стараниями дизайнеров едва ли не во всех разбросанных по побережью жилищах. Огромные окна, обилие мебели — софы, кресла, книжные полки, туалетные столики, обеденные столы и обязательные столики для мозаики. Мебель здесь подбирали со вкусом. Не купили полный комплект, но собрали вещи пусть и эклектичные, однако выражающие одну тему — комфорт. Диванчики, столики и кресла группировались так, чтобы гостям было где разместиться после обеда для неторопливой беседы за кофе и ликером, а ниши и удобные сиденья у окна между книжными шкафами приглашали к уединению с книгой в туманный или дождливый день. Потолок был высокий, сама комната — широкая. Дубовый пол прикрывали восточные коврики радужных расцветок. Дальнюю сторону гостиной целиком занимал внушительных размеров камин, облицованный мрамором и дополненный полкой из темно-серого дерева.

Столовая располагалась за гостиной, и оттуда уже доносились волнующие запахи приготовленных блюд. Рагу из говядины, только что кипевшее на медленном огне, наполняло дом живительным ароматом, запахом лука и чеснока, копченого бекона и свежего тимьяна, грибов, красного вина и мяса. К рагу предлагалась яичная лапша с салатом и сыром. На десерт — старомодный пирог с ревенем…

После обеда Ева провела гостью по дому, завершив экскурсию в массажной комнате.

— Работаешь на дому? — поинтересовалась Лиза.

— Нет, работаю я в клинике, а массаж и спа — скорее хобби. Хотя некоторые считают меня профессионалом.

— А какой массаж ты делаешь?

— Я занимаюсь и шведским массажем, и шиацу, и рейки, и рефлексологией. Сама медитирую, упражняюсь в концентрации, соединении энергии корневой чакры с руками, трансформации дыхания тела в прикосновение. На работе, конечно, времени для этого мало.

— Здорово.

— А еще у меня есть специальные камни для массажа, которые я собирала на протяжении многих лет и которые прекрасно подходят для мягкого согревания чакр и прилегающих зон тела. Камни — это мое сокровище.

— Знаешь, одна моя подруга увлекается ароматерапией, — сообщила Лиза.

Ева кивнула.

— Ароматерапия очень действенное средство от хронического стресса. Вообще-то стресс испытывают все — это одна из жизненных сил. У меня свое собственное ромашковое масло и чай. Цветы я собираю собственноручно, эффект налицо — снятие напряжения. Выращиваю лаванду, которая не только оказывает успокаивающее действие, но и хороша для волос и кожи. Знаете, мы ведь тратим огромные деньги на фирменные средства, а ведь схожие результаты дают самые обычные продукты. Все, что мы едим без реакции отторжения, может быть использовано и для кожи…

Так за беседами незаметно прошло время, и Лизе уже надо было возвращаться в отель. Она попрощалась с Чалмерсом, а Ева вызвалась довезти гостью на своей машине.

Некоторое время они ехали молча, потом Ева сбросила вдруг скорость и прижалась к бордюру.

— Посмотри направо.

Лиза послушно повернулась.

На возвышенности стоял дом, белый фасад которого придавал ему сходство со свадебным тортом. Скрытый наполовину живой изгородью, он как будто плыл по зеленым волнам.

— Видишь?

— А что это?

— Твой дом. Папа просил показать. Ты здесь родилась…

Дом на возвышенности остался позади — бледное пятнышко, словно бабочка в ночи.

— Ты когда уезжаешь? — спросила Ева.

— Завтра вечером, — вздохнула Лиза. — В понедельник на работу. На носу выборы мэра, а у нас шеф в больницу слег.

— Какие планы?

— Отосплюсь. Погуляю по городу. — Лиза пожала плечами. — Даже не знаю.

— Я бы с удовольствием составила тебе компанию, но у меня дежурство. Сейчас многие в отпуске, а заменить некем. — Ева резко притормозила и негромко выругалась — шедший впереди «шевроле» внезапно и без предупреждения остановился.

Поднявшись в номер, Лиза несколько раз в задумчивости прошлась по комнате, потом торопливо разделась, наполнила ванну, добавила пены и с наслаждением опустилась в теплую голубоватую воду. Какое блаженство! Она закрыла глаза. Мысли, еще недавно носившиеся по кругу, как скакуны на ипподроме, постепенно замедляли ход. Страхи отступали, неуверенность таяла, как ледышка в стакане с газировкой, туман неопределенности рассеивался, и за ним проступал новый, окрашенный розовым отсветом надежды горизонт.

А почему бы и нет? Почему бы и не помечтать? Двадцать шесть — разве это так уж много? То, о чем раньше только мечталось, что казалось несбыточным, недосягаемо далеким, приблизилось вдруг на расстояние вытянутой руки.

Если все обстоит именно так, как говорит Эван, то уже через пару месяцев она станет обладательницей двенадцати миллионов долларов! С такими деньгами можно позволить себе все. Абсолютно все. Уйти из газеты. Уехать из застрявшего в позапрошлом веке, сонного Мерфи-Лейка. Купить уютный особнячок где-нибудь в Сан-Франциско, Нью-Йорке или Сиэтле. Заняться чем-нибудь увлекательным. Помочь сестре. Отблагодарить Чалмерса. Попутешествовать по свету. Зажить другой жизнью — интересной, наполненной смыслом. Хватить прозябать и довольствоваться малым. А если встретится человек, с которым…

Она вдруг поймала себя на том, что видит этого человека похожим на Питера Файнса. Ну и что? В конце концов…

В дверь постучали. Лиза прислушалась. Стук повторился.

Она поднялась, накинула в спешке халатик — тот самый, розовый, наспех вытерла волосы и подошла к двери.

— Кто там?

— Мисс Макбейн?

Голос был знакомый, и от одного лишь звука сердце моментально пустилось вскачь.

— Да?

— Я вас не побеспокоил?

— Нет. Что-то случилось?

— Ничего особенного. Просто меня вызвали из-за небольшого недоразумения с одним постояльцем, и я решил узнать, все ли у вас в порядке.

Наверное, можно было бы ответить, что да, у нее все в порядке, и пожелать ему спокойной ночи, но…

Лиза повернула ручку и, открыв дверь, отступила в сторону.

Они стояли так близко друг от друга, что она чувствовала его запах, запах дорогого лосьона, запах шампуня и еще один запах, едва уловимый, тяжелый, мужской. Этот запах заставлял колотиться сердце, пробуждал почти неодолимое желание. Все мысли испарились, и голова наполнилась клубящимся розовым туманом. Они смотрели друг другу в глаза. Никто ничего не говорил, но все вдруг переменилось. Она услышала стук его сердца, ощутила пульсирующую в нем страсть. Он хотел ее так же сильно, как она хотела его.