Невеста в наследство - Мейси Ейтс Страница 18

Изабелла не могла заснуть. В палатке было очень уютно, ночной воздух пустыни был наполнен прохладой. По холщовой крыше били капли дождя, сильно и безжалостно. Она слышала, что внезапные ливни и паводки довольно часто случаются в данном регионе. Но не страх мешал ей заснуть.

Нет, она не просто горела изнутри – она пылала. Она боролась с желанием – желанием, перерастающим в потребность, такую же сильную, как потребность в пище, воде, воздухе.

Она не могла понять своих чувств по отношению к Адхаму. И навряд ли ей хотелось их понимать – такого поворота событий она не ожидала и не планировала, ей всего лишь хотелось получше разобраться в себе. Изабелле хотелось понять, почему ей нравился синий цвет, – потому, что он ей нравился, или потому, что так хотела мать. Ей удалось обнаружить гораздо большее в себе, и с этого момента началась внутренняя борьба.

Спустив ноги с кровати, она встала и вышла в гостиную. Адхам полулежал на тахте с закрытыми глазами, тело его было напряжено – он не спал.

– Вы тоже не можете уснуть? – поинтересовалась Изабелла, потуже затягивая халат вокруг талии. Под халатом был надет пеньюар нежно-персикового цвета.

– Я очень часто не могу уснуть. – Адхам приоткрыл глаза и выпрямился.

Она заметила, как при взгляде на нее напряглись его скулы и мышцы предплечья. Ею овладело удовлетворение. Никогда в жизни не чувствовала она себя более прекрасной, чем в этот момент – стоя босиком, в махровом халате, наблюдая смущение Адхама.

– Вам трудно заставить себя отдыхать или улыбаться, – констатировала она, жалея его. И правда, он был ярким примером того, что богатый жизненный опыт не всегда идет во благо. Ей очень хотелось заслонить его от бед, защитить, создать вокруг него уют.

Вдруг кольцо на пальце левой руки потяжелело – оно тянуло Изабеллу вниз, не давало двигаться вперед, следовать своим желаниям. Еще недавно ей нужна была свобода, но сейчас она поняла, что свобода – это всего лишь пустое, эфемерное понятие. Свобода ничего не значит, если она одна, без Адхама.

– Но все остальное дается мне легко, – ответил он, и в голосе прозвучали нотки черного юмора.

– Это правда, в этом с вами не поспоришь. – Она стянула пуховое одеяло с одного из диванов и уселась на пол, закутавшись. – Исполнять долг и блюсти честь – вот те две вещи, которые даются вам легко, потому что вам нравится это делать. А я… я всего лишь плыву по течению. Но для вас… для вас это значит многое.

– Потому что я видел, что происходит, когда люди отрекаются от долга и чести. Если я не буду защищать великого шейха, то кто займет мое место? Если я не посвящу всего себя защите своего народа, что с ним будет? Я не могу от него отказаться.

– Мне приходится отказываться от многого, – произнесла Изабелла, склонив голову. Волосы упали на лицо, закрывая ее от Адхама.

– Твой долг имеет цену. Мне понятно, почему ты убежала, – доверительно сказал он.

– Сначала ты так не думал. Почему же поменял свое мнение?

– Я узнал тебя лучше и понял, что ты вовсе не избалованный ребенок, а женщина, которой хочется принимать собственные решения.

По щеке Изабеллы скатилась слеза, большая и горячая. Адхам утер ее, его пальцы были шершавыми, но приятными на ощупь.

– Исполнение долга и тебе обошлось дорого, – прохрипела она, глядя на шрамы, портившие безупречность его кожи, на полосную линию на шее, конец которой скрывался под рубашкой.

– Эти шрамы – ничто. – Он пожал плечами. – Я живу, а вот семья моя мертва.

– Твоя семья? – переспросила она с ужасом.

– Мать, отец – их убили у меня на глазах, и я ничего не мог сделать.

– Адхам… – вырвалось у нее. Изабелле безумно хотелось обнять его, но она знала, он не позволит.

Она сидела, словно прикованная, сложив руки на коленях.

– Именно тогда я получил вот это, – сказал он, приподнимая рубашку. На теле был виден бугорок. – В меня тоже стреляли, они думали, я мертв – только благодаря этому я остался жив. Именно поэтому я с охотой исполняю свой долг. Я буду защищать народ и великого шейха от таких людей – людей, готовых пойти на убийство ради денег, власти, владения землей.

Изабелла провела по шраму, произнося про себя слова молитвы и благодаря высшие силы за то, что он был здесь. Ее пальцы непроизвольно добрались до верхней пуговицы рубашки и расстегнули ее, обнажая бронзовую грудь. Она увидела синевато-серые рубцы, уродующие безупречный рельеф тела.

Она притронулась кончиками пальцев к выпуклому шраму – Адхам весь напрягся, замер. Одну за другой она расстегивала пуговицы, пока не добралась до пояса. Она судорожно сглотнула, во рту все пересохло, сердце учащенно билось, а по щеке катилась слеза.

Отодвинув края рубашки в сторону, Изабелла увидела извилистые шрамы, сбегающиеся по грудной клетке.

Неповрежденная кожа была безупречна – темно-бронзового оттенка, мышцы были упругими, ни грамма лишнего веса. На груди было немного темных волос.

Адхам глубоко вздохнул, вздымая ее руки на своей груди, исследующие, изучающие его. Он выпрямился, уклоняясь от ее обжигающих прикосновений.

Сердце выпрыгивало из груди, мышцы напряглись до боли. Всем телом он желал Изабеллу – хотел чувствовать ее ладони, спускающиеся в интимные участки. Он должен был остановить ее – остановить с самого начала. Но что-то его удерживало – ему было приятно то, что она делала, и было интересно, что он почувствует при этом.

Преломляющийся свет керосинки танцевал над ней, и кольцо на пальце ярко блестело. Он схватил ее за руку и откинул.

– Белла, – произнес он грубо, – что ты со мной делаешь?

Она подвинулась ближе, глаза горели.

– Надеюсь, то же, что и ты со мной. Ты ведь тоже что-то чувствуешь, – сказала она смущенным, уязвленным тоном. Она наклонилась и поцеловала шрам. Она почувствовала, как заиграли мышцы. – Никогда я не прикасалась к мужчине вот так, – нежным голосом промолвила она.

Истома разлилась по телу. Как горячо – никогда он не испытывал ничего подобного. Чтобы невинное создание его так манило, искушало, склоняло к измене человеку, безопасность которого стоила для него превыше всего. Адхама словно околдовали, ему хотелось сбросить заклятие, но в то же время он наслаждался ее чарами.

Если он так сильно возбуждался от простого прикосновения, то что с ним будет, когда он войдет в ее гладкую, тесную плоть? Когда сделает ее своей женщиной.

Своей.

Сердце безумно билось, кровь стучала в висках.

– Той ночью в переулке… был мой первый поцелуй.

Изабелла водила рукой по его груди, по животу, и вдруг его пронзило сильнейшее желание – еще чуть-чуть, и он бы взорвался. Адхам схватил ее за руку и резко оттолкнул – гораздо сильнее, чем того хотел. Она покачнулась, но не упала, глаза раскрылись от удивления и боли.