Роксолана Великолепная. Жизнь в гареме - Ирина Кныш Страница 18

Роксолана и Рустем-паша сумели убедить султана, что его наследник Мустафа завязал тесные отношения с персами и стремится свергнуть его. Якобы перехвачены письма, в которых сын Махидевран только и говорит о том, что Сулейман давно перестал быть настоящим султаном. В этих письмах ощущался отголосок войны. Войны, которую Мустафа готов был начать против своего отца, потому что слишком долго пришлось ждать наследства. Рустем-паша убедил султана в том, что юноша ведет себя крайне необдуманно и пытается привлечь визиря в сообщники. Враждебные слова султанского сына полны неуважения к повелителю империи. Он пишет, что государство нуждается в другом повелителе, — непоколебимом, неумолимом, жестоком, но справедливом, как он — Мустафа.

Мир померк в глазах разъяренного султана. В октябре 1553 Сулейман вызвал сына к себе в лагерь. Муста-фа будто бы ждал этого. Был уверен, что настал его час. Представлял, как обрадуется мать. Невозможно представить чувства обоих: один надеялся, что восходит к желанной вершине, другой стоял перед бездной, потому что уже сделал выбор.

Разговор не состоялся. По приказу Сулеймана Муста-фа был задушен. «Все это происходило на глазах султана-отца», — докладывал французский посол. Представитель германского императора Бузбек добавил: «Сулейман, отделенный стеной шатра от места, где разыгрывалась трагедия, высовывал из него голову и бросал страшные и грозные взгляды на «немых», упрекая их за медлительность гневными жестами». Пророк запрещал проливать кровь падишахов и их наследников, поэтому Мустафу, а впоследствии его единственного сына Мехмеда, Баязида и его пятерых маленьких детей, внуков султана, задушили зеленым шнурком.

Мать Мустафы обезумела от горя. Ей пришлось еще двенадцать лет оставаться в этом мире, оплакивая смерть сына и внука, свою безрадостную жизнь. Наверное, это было наказание за годы счастливой жизни рядом с любимым повелителем ее души и тела. Бывшая Властительница Века Махидевран жила всеми забытая, в бедности, жаждала смерти своей соперницы, однажды дождалась, и получила ли удовольствие? Можно ли его почувствовать через столько лет боли и отчаяния? Когда ничего нельзя вернуть, нечего ожидать.

Между тем войско узнало о неожиданной смерти Мустафы. Это была страшная весть. Волна недовольства прокатилась в рядах верных султану янычар. Жестоким был Мустафа, но в том мире это не считали недостатком. Воины уважали смелого, гордого человека, который впоследствии должен был занять трон Сулеймана. В лагере были убеждены: то, что произошло с наследником султана, является происками Рустем-паши. На него был направлен гнев войска: только голова визиря могла вдоволь удовлетворить его.

Султан знал, что с янычарами шутки плохи: это была бы настоящая игра с огнем. Выражая недовольство, они всегда чего-то требовали, чего-то хотели, и султан решал вопрос, давая обещания или обманывая янычар. Так сделал и на этот раз: Великим визирем назначил другого. Начался упадок славы Рустема. Его ждало забвение.

Теперь Сулейман почувствовал: пора объявить наследника. Султан находился в походе, поэтому советоваться с женой не мог, но был уверен, что знает ее мнение. Селим был старший сын. Сулейман был в отчаянии.

Будто проклятие нависло над детьми султана. Двух сыновей оплакала его Хюррем, впоследствии именно ее обвинят в смерти Мустафы. Сердце вздрагивало от боли за свою любимую. И не было ее рядом, поэтому не было возможности услышать ее мудрые слова. Но в тяжелый период выбора сама судьба подсказала падишаху имя наследника — Селим. Роксолана должна была радоваться. Торжества испортило поведение младшего сына. Он не сомневался, что в судьбе его брата вмешалась безжалостная мать. Джихангир обвинил ее в том, что из-за нее империя осталась без разумного, благородного наследника. И все ради ничтожества Селима.

Любимец Роксоланы был похож на нее только снаружи. Он интересовался только женщинами, выпивкой, но мать не хотела этого замечать. Джихангир никогда не уважал Селима, поддерживая хорошие отношения с Мустафой. После смерти очевидного наследника султанского трона младший сын чувствовал себя в опасности. Раньше не думал о жестокости закона касающегося выбора наследника, а теперь понял: он только мешает всем. Ходили слухи, что Джихангир принимал опиум, который окончательно разрушил его тело и душу. Хотя есть другая версия: после одного из разговоров с матерью утром его нашли мертвым. Легенда приписывает эту загадочную смерть Роксолане. Османские хронисты писали о Хасеки, что она стала всемогущей, а султан потерял свое величие и выглядит послушной куклой в ее руках.

Согласно другим историческим источникам, мать, узнав о смерти младшего сына, долго не могла утешиться. Сколько страданий выпало на долю этой женщины, сколько потерь! В сердце ее была пустота — ни слез, ни слов. И рядом не было мужчины. Снова долгий поход разлучил их. Они уже очень давно не виделись, переписывались, как всегда. Поэтому писали друг другу в последнее время грустные письма. «Аллах наказал нас за то, что мы не любили Джихангира. Рос забытый нами, практически презираемый, а когда умер, поняла, что он самый дорогой», — упрекала Роксолана. Сулейман чувствовал, как разрывается сердце от таких слов, все спрашивал, чем может ей помочь, но знал — не сможет ее утешить.

Великая Хасеки находилась в тяжелых раздумьях. Жизнь казалось бессмысленной. Словно в одном теле было две женщины: одна свободолюбивая, смелая, другая — униженная, коварная. Сначала рабыня, потом — любовница, затем — султанша. Теперь Сулейман обращается с ней, как со святой. Это было от понимания непоправимого. Разрушаются отношения от длинных разлук. Султан словно убегал от себя, окружая себя темным облаком войска, выступал в походы, все отвоевывал, побеждал, уничтожал. Тосковал по своей Хюррем, но чувствовал, что чем дальше, тем больше сомневается, что знает эту женщину.

Никогда не знала Росколана покоя, потому что все вокруг было чуждо, ненавистно. За это и получила наказание: мать хоронила детей, женщина продавала свою душу. Приговоренная к вечной тревоге, после смерти младшего сына она замкнулась в себе, не хотела видеть ни Рустема, ни Махриму, ни Баязида. Ей было безразлично, кто хочет быть с ней в этот страшный миг. Какая же она мать: сердце не подсказало, что беда на пороге. Что это за сердце такое? Безнадежная, бесконечная тоска овладела ею. Она вытесняла все другие чувства. Прежде всего — любовь, надежду. Султанша чувствовала, что потеряла любовь к султану. А может, и не любила его?

Все больше ее беспокоило прошлое. Золотая клетка, которой стала ее жизнь, тесна и отвратительная. Оглядываться назад каждый раз все труднее. Роксолана уже сама не понимала, стоят ли все эти жертвы задуманного еще в стенах гарема плана? Что осталось у нее от Анастасии? Потеряла веру, а потому — и душу. Десятки лет лицемерия, самообмана. Она чувствовала себя оружием в умелых руках великого падишаха. Хотя говорят, что именно она имела на него огромное влияние. Что из этого правда? Потому что переняла его методы борьбы и доказательства своей правоты: Роксолана вспоминала времена, когда после восхождения Селима поручила убить других его братьев. Она хотела быть уверенной, что власть не ускользнет из его рук. Позже были найдены другие сыновья Сулеймана, которых ему рожали другие женщины и наложницы. Жизни были лишены около сорока человек.