Горец-изгнанник - Моника Маккарти Страница 18

Лиззи отрезала себе кусок черного хлеба и намазала его свежим сливочным маслом, хотя уже была сыта. Она сидела на возвышении рядом с другими высокопоставленными членами клана. В комнате звучали громкие голоса гвардейцев, которые решили утопить невзгоды этого дня в добром глотке эля. Она не раз обращала взгляд на дверь, гадая, что же могло задержать ее гостей.

Она ведь просто проявляет заботу о них, как подобает хозяйке, говорила она себе. Конечно, если быть честной, ее волновал один мужчина.

Время шло, и она все больше убеждалась: что-то случилось. Так что когда молодой воин Мюррея, с которым она раньше разговаривала, — Робби, вспомнила она, — появился у входа в большой зал и безумным взором обвел присутствующих, она вскочила с места и поспешила к нему.

— Что произошло? — Она нервно вцепились в ткань юбки, уже почти зная ответ.

— Он без сознания, миледи. — Робби понизил голос, и она увидела тревогу в его обычно озорных глазах. — Я подумал, что он умер, потеряв много крови.

— Он ранен? — вскрикнула Лиззи, не сдержавшись.

— Да.

— Но почему? — Она вспомнила события этого дня. Она так и знала: что-то не так. Как же она не заметила? — В него стреляли?

Молодой воин покачал головой:

— Нет, ранили в бок клинком.

Конечно, она заметила бы такую серьезную рану.

— Но когда? Как это могло случиться? — Робби почувствовал себя еще более неуютно, и она сказала:

— Не важно. Это не имеет значения.

Не теряя времени, Лиззи позвала служанку и велела ей немедленно привести в казарму целительницу со снадобьями. Подумав, что им еще может понадобиться, она велела девушке раздобыть горячей воды и свежие полотенца. И немного бульона. И много виски.

Несколько минут спустя она вошла с Робби в казарму. Люди Патрика уложили его на тюфяк и собрались вокруг, нерешительно глядя на него. Лиззи жестом приказала им отойти и опустилась на колени возле бездыханного мужчины, чувствуя непривычное стеснение в горле и в груди.

Почему он произвел на нее такое впечатление, она не знала. Возможно, это просто был шок при виде такого большого сильного воина, лишь волей случая сбитого с ног. В его лице не было ни кровинки.

Лиззи положила ладонь на его щеку, пораженная холодной влажностью кожи. Склонившись над ним, она приблизила щеку к его губам и облегченно вздохнула, ощутив тепло его прерывистого дыхания на своей коже.

Он не умрет. Не умрет, если ее слово что-нибудь может значить.

Целительница появилась, и с помощью Робби и других людей Патрика они сняли с него нагрудник и рубаху. Медленно обнажились широкие плечи, мускулистые руки и мощная грудь.

Господи Иисусе!

Во рту у нее пересохло, и Лиззи уставилась на него, совершенно оцепенев при виде такого совершенного мужского тела. Она никогда еще такого не видела — его руки и грудь словно высечены из камня. Очертания каждого мускула были отшлифованы до совершенства, ни унции жира.

Она восхищалась, пока целительница не отодвинула рубаху настолько, что открылась рана на боку. Лиззи глубоко вздохнула. Как он мог стоять, не говоря уже о долгой поездке верхом, с такой раной?

Разрез шел поперек его бока, начинаясь у лопатки и заканчиваясь в нескольких дюймах над животом. Рана зияла, красная и сырая, как кусок говядины, по краям запеклись сгустки крови. Она оказалась такой глубокой, что Лиззи могла видеть белизну кости. Кровь текла по его боку, собираясь в лужицу на тюфяке. На боку и животе засохли остатки крови, которую он, вероятно, пытался смыть.

Она поймала мрачный взгляд целительницы и молча задала вопрос, который не отваживалась произнести вслух: будет ли он жить.

Рана не загноилась, но было видно, что он потерял много крови.

Целительница принялась задавать соратникам вопросы и вскоре потеряла терпение от их неопределенных ответов. Тут Лиззи задумалась, не скрывают ли что-то члены клана Мюррея. Рану Патрик, похоже, получил несколько недель назад. Было видны попытки ее зашить, но она открылась снова сегодня, когда ему пришлось сражаться.

Он истекал кровью не один час. — В груди у нее все сжалось при воспоминании о нападении волка. О том, как схватка с ним лишила Патрика сил — хотя он и старательно это скрывал. Она никогда бы не догадалась.

Почему он ничего, не сказал?

Она распрямила плечи, на лице ее отразилась решимость.

— Что я могу сделать? Чем помочь?

— Мы прочистим рану, насколькосможем, и снова зашьем. Я наложу мазь, а дальше — все в руках Божьих. — Голос целительницы не обещал слишком многого.

— Нет! — горячо возразила Лиззи и сама поразилась своей реакции. Ради него на все готова.

Взгляд целительницы говорил, что она понимает больше, чем хотелось бы Лиззи, потом она повернулась к людям Патрика.

— Мне понадобятся несколько человек, чтобы держать его, пока я работаю.

Мужчины оказали содействие, и целительница стала готовиться. Когда все было на своем месте, она приступила к делу. Используя влажные тряпки, осторожно смыла кровь с раны. От волнения сердце Лиззи колотилось как сумасшедшее. Она пыталась быть осторожной, но когда он вздрогнул от ее прикосновения, она прерывисто вздохнула и убрала руку.

— Вы отлично справляетесь, миледи, — подбодрила ее целительница.

— Но ему больно.

— Да, и будет еще больнее до конца этого дня. Если у вас духу не хватает…

— Хватит. — Лиззи стиснула зубы и продолжила промокать красную, страшную рану, стараясь не обращать внимания на его вздрагивания от боли. Она с облегчением провела рукой по лбу, когда они закончили, и тут увидела, что целительница подняла кувшин для вина.