Долина счастья - Пенни Джордан Страница 18

Кто-то постучался в дверь спальни. Быстро вытащив из чемодана полотняную панаму и схватив сумку, Флис подошла и открыла дверь. Она каким-то образом сумела отвлечься от тревожных мыслей и улыбнуться ожидающей за дверью служанке.

В комнате, в которую служанка проводила Флис, на деревянном буфете все было приготовлено для ланча. Вокруг безупречно отполированного стола красного дерева стояло три стула. Почему именно три, Флис поняла, когда в комнату вошел Видаль в сопровождении симпатичного темноволосого молодого человека, который ей тепло улыбнулся.

Видаль представил их друг другу:

– Фелисити, это Рамон Каррера. Рамон – управляющий имением. – Рамон тепло улыбнулся девушке и очень вежливо поклонился, когда Видаль добавил: – Фелисити – дочь Филиппа. – И перед тем как направиться к буфету, он предложил: – Давайте приступим к ланчу.

Видаль честно представил Флис как дочь своего дяди. Это было очень неожиданно. Девушка была весьма озадачена. Он так спокойно назвал Фелисити членом семьи, словно в прошлом не было никакой тайны и никакого отречения от ребенка. Почему Видаль так поступил? Может быть, он не хотел, чтобы кто-нибудь в имении посчитал, что он и Флис любовники? Конечно, заносчивому герцогу де Фуэнтуалва неприятны подобные разговоры. Ведь он презирает ее.

За ланчем мужчины обсуждали состояние дел в имении, а Флис ела и размышляла, почему ее до боли задел тот факт, что Видаль назвал ее дочерью Филиппа, хотя это была правда. Однако ей было бы гораздо приятнее, если бы он представил ее как близкого ему человека.

– Вы еще не пробовали наше вино, – услышала Флис слова Района. – Это молодое мерло. Мы совсем недавно стали производить его.

Фелисити покорно поднесла к губам бокал с красным вином и вдохнула его опьяняющий аромат. Она сделала маленький глоток, и восхитительный напиток незамедлительно наполнил ее тело теплом.

– Оно превосходно, – призналась Флис.

– Вашу похвалу заслужил Видаль, а не я. – Район улыбнулся. – Это была его идея – закупить новые сорта вин в Чили. Во-первых, на их перепродаже мы неплохо заработали, а во-вторых, выяснили, что можем производить такое же вино здесь, в долине.

– То, что у нас в результате получилось, обладает уникальным букетом, – присоединился к разговору Видаль.

– Это вино впитало в себя ароматы наших садов, – подхватил Рамон.

– Да, я почувствовала это, – согласилась Флис, сделав еще один глоток.

Вино действительно было хорошим. Фелисити хотелось как можно ниже наклониться над бокалом, чтобы еще глубже вдохнуть его аромат.

– Видаль сказал, что хочет производить мерло, которое напоминало бы ему о прогулке на лошади среди садов теплым весенним утром, – восторженно продолжал Рамон. – Вино любовников, наполненное надеждами и любовью к жизни. И он выполнил задачу. Я думаю, нам следовало бы назвать вино в честь прекрасной дочери сеньора Филиппа, – обратился управляющий к Видалю, с восхищением посмотрев на девушку.

Видаль почувствовал, будто ему в живот вонзили нож, когда увидел, как Флис улыбается Району. Она не упоминала о том, что сейчас у нее есть мужчина, но даже если и есть – а это, несомненно, так, учитывая то, что он знал о ней, – вряд ли она остановится на одном, особенно находясь вдалеке от дружка.

Внезпано Видаль поднялся, резко бросив:

– Я думаю, нам пора. Рамон, пожалуйста, доложи мне о ситуации с системой орошения до полуночи. Если требуется помощь инженера, необходимо вызвать его завтра, пока я еще здесь.

– Я разберусь, в чем дело, – сказал Рамон, вставая и подходя к Флис, чтобы вежливо придержать ее стул, так как она тоже собралась встать.

Сославшись на дела и извинившись, Рамон оставил Фелисити наедине с Видалем.

Уверенная, что дом ее отца расположен поблизости от замка, Флис удивилась, когда Видаль коснулся ее руки и показал на машину. Она немедленно почувствовала, как ее руку, а потом и все тело опалил жар. Близость Видаля вызвала панику и желание отойти подальше. Мысль о том, что он может догадаться о ее переживаниях, была для Фелисити невыносимой. Она ярко представляла себе, как он в таком случае насладится ее унижением. Но какой бы страх Флис ни испытывала, ничто не могло предотвратить набухание ее сосков, заметное даже под бюстгальтером и платьем. Казалось, будто тело решило опозорить Флис, выставив напоказ ее возбуждение.

Злясь на себя, девушка всеми силами пыталась скрыть свою уязвимость и неспособность контролировать реакцию тела. Она пренебрежительно поинтересовалась:

– Полагаю, пройтись пешком до дома – это ниже твоего герцогского достоинства?

От такого вопроса Видаль помрачнел и холодно заметил:

– Так как до дома придется пройти больше мили по проезжей части дороги, мне кажется, проще поехать на машине, но если ты желаешь прогуляться… – Он посмотрел на сандалии Флис с тонкими подошвами.

Они достаточно долго ехали в тишине. Переполненная взаимной враждебностью атмосфера накалилась до предела. Наконец Видаль мгновенно вывел Фелисити из себя, заявив не допускающим возражений тоном:

– Я должен предостеречь тебя от флирта с Рамоном.

– Я не флиртовала с ним, – возмутилась Флис.

– Он ясно показал, что ты ему нравишься, и тебе это было приятно. Мы оба знаем, насколько ты готова удовлетворить желание любого мужчины. Ему достаточно лишь намекнуть на это.

– Я ожидала от тебя какой-нибудь гадости, – попыталась защитить себя Флис. – Ты просто жить не можешь, чтобы не оскорбить меня, ведь так? Хорошо, к твоему сведению…

– К твоему сведению, – резко прервал ее Видаль, – я не позволю тебе удовлетворить твой непомерный сексуальный аппетит с Районом.