Любящее сердце - Мэри Бэлоу Страница 18

Она не могла избавиться от ощущения, что все испорчено. Испорчено лишь по причине того, что граф Торнхилл ее поцеловал. Дженнифер старательно убеждала себя в том, что ничего страшного не случилось. Он лишь коснулся губами ее губ, что в этом трагичного?

Но в действительности все обстояло куда хуже, чем она пыталась себе внушить. Разрушенным оказалось все, что готовилось в течение пяти лет. Все то, что она создавала сама и что для нее готовили близкие.

Тетя Агата выбранила Дженнифер. Прямо в бальном зале. Очень тихо, не меняя выражения лица, так, чтобы даже те, кто находился всего лишь в двух шагах от них, не догадались, что она ее отчитывает. Леди Брилл ясно дала понять, что в публике с большим неодобрением заметили ее исчезновение с графом Торнхиллом. Наконец, она добавила, что Дженнифер должна радоваться, если это неодобрение не выскажут вслух.

Напрасно Дженнифер оправдывалась, что и в саду, и на террасе прогуливались люди, что они с Торнхиллом не оставались ни минуты наедине. Тетя Агата лишь ответила, что ни то ни другое не предназначено для прогулок юной девицы с джентльменом, который не приходится ей ни женихом, ни братом, без присмотра старшей родственницы. Особенно если этот господин с весьма дурной репутацией.

Теперь Дженнифер и сама верила в то, что граф Торнхилл – распутник. Порядочный человек не стал бы украдкой срывать поцелуй с губ девушки, предназначенной в жены другому. А для нее непростительно было позволить ему сделать это, а потом не выразить ни возмущения, ни гнева. Она чувствовала себя ужасно виноватой.

Виконт Керзи танцевал с ней последний перед ужином танец и повел в обеденный зал, но при этом был подчеркнуто холоден. Ни во время танца, ни после он не произнес ни слова, и это было хуже всего. Дженнифер невольно вспомнила слова Саманты, назвавшей Лайонела холодным и бесчувственным. Наверное, было бы лучше, если бы он отвел ее в сторону и отругал как следует. Да, она чувствовала, что поступила по отношению к нему нечестно и была недостойна своего жениха после того, как посмела целоваться с другим.

А ведь Лайонел был единственным мужчиной, с которым ей бы по-настоящему хотелось целоваться. Она так ждала этого танца, так хотела поскорее приблизить время, когда они могли бы провести вместе хотя бы полчаса. А теперь все ее надежды обратились в прах. И случилось это по ее вине.

После ужина лорд Керзи подвел Дженнифер к леди Брилл и пригласил Саманту на танец. Проводив девушку на террасу, он оставался с ней там до конца бала. Скорее всего он хотел таким образом наказать свою невесту. Дженнифер понимала это, но тем не менее прием сработал. Лайонел заставил ее страдать, хотя партнершей Керзи была всего лишь ее кузина. Сама она танцевала с Генри Числи, улыбалась и болтала с ним, все время чувствуя, что Керзи не здесь.

Да, он выбрал достойное наказание. Если она заставила его испытать то же, что сейчас испытывала она, то наказание было вполне заслуженным.

Дженнифер приехала домой и тут же легла спать, измотанная донельзя. Но уснуть не могла. Она пыталась утешить себя мыслью, что через неделю в доме графа Рашфорда состоится бал, на котором объявят об их с Керзи помолвке. После все пойдет хорошо. Она будет проводить больше времени с Лайонелом, чтобы быть ближе к нему. А потом начнутся приготовления к свадьбе, все эти праздничные хлопоты и милая суета. Она вспоминала, каким он был сегодня на балу – таким красивым, что от одного взгляда на него сердце трепетало. И этот мужчина предназначен ей в мужья.

И все же нет-нет да и приходил ей на память другой, черноволосый, с гипнотизирующим взглядом темных глаз и тонкими аристократическими пальцами. А ее ощущения, когда он дотронулся до ее губ губами и они оказались чуть приоткрытыми, так, что она почувствовала влагу его рта? Голова ее вдруг стала удивительно легкой, но в груди возникла тяжесть и как-то странно заныло внизу живота.

Дженни помнила, как они разговаривали, с каким неподдельным интересом слушал ее граф. Она была с ним такой откровенной, какой никогда не была с Лайонелом. Случилось так, что этот мужчина, непрошеным ворвавшись в ее жизнь, узнал ее куда лучше, чем будущий муж. После разговора с графом она убедилась, что, несмотря на свое прошлое, теперь он стал другим – серьезным и надежным. А потом этот неожиданный поцелуй.

Она считала себя грешной и испорченной. В плену совершенно неуместных воспоминаний.

Утро вопреки поговорке оказалось не мудренее вечера. Уставшая, измученная, не отдохнувшая ни телом, ни душой, Дженнифер побрела к Саманте. Та сидела у окна, и глаза ее были красными и опухшими от слез.