Кэти Картер ищет принца - Рут Сабертон Страница 18

— Ты чокнулась. — Олли качает головой. — С ума сошла. Тебе повезло, что ты вчера вырубилась, честное слово. Джеймс был готов тебя убить.

Ну ладно. Значит, Джеймс жаждет крови, желательно — моей. Я знаю, насколько важен был для него вчерашний вечер, — ничего удивительного, что он слегка рассердился.

— Слегка? — переспрашивает Олли, когда я произношу это вслух. — Да он вышвырнул тебя из дома! Как думаешь, почему ты здесь? Поверь, будь у нас выбор, мы не стали бы запихивать в такси пьяную девицу, да еще наблюдать, как она блюет.

Честно говоря, мне даже не пришло в голову задуматься о том, почему я не дома. Как только у меня неприятности, я неизменно оказываюсь у Олли. Я напиваюсь, а он за мной ухаживает — так было всегда. Проснуться у Олли — естественное продолжение бурной ночки.

— Что, Джеймс очень разозлился? — спрашиваю я. Все равно что спросить, вправду ли Земля круглая. Кэти все портит — Джеймс злится. Практически закон физики.

— Разозлился? Да он был вне себя. Особенно когда тебя вырвало на коврик в ванной, — отвечает Фрэнки.

Я холодею. Джеймс обожает этот коврик. Он месяцами подбирал нужный оттенок и фактуру. Лично мне кажется, что этот коврик чертовски колючий, но, в конце концов, Джеймс для того и нужен, чтобы мною руководить, — что я знаю о стиле?

— Столько шуму из-за коврика… — Олли явно озадачен. С его точки зрения, ковры существуют, чтобы в них скапливались крошки и всякий пух. Иногда ковры пылесосят, если очередной девушке надоедает грязь, но вообще-то они созданы для того, чтобы по ним ходили, а не для того, чтобы над ними тряслись.

Фрэнки поднимает бровь.

— Детка, ты уверена, что он не гей?

Я молчу. Конечно, Джеймс не гей. Если мужчина редко хочет секса и обожает украшать свою квартиру, это еще не значит, что он голубой. Если бы я была стройнее, мы бы, наверное, не вылезали из постели. Если только геи любят домашний дизайн, то кто же все эти мужчины, которые по выходным наводняют «Икею»?

Впрочем, не знаю, кем надо быть, чтобы в выходные тащиться в «Икею».

— Поеду домой и попрошу прощения, — отвечаю я, стараясь сохранить максимум достоинства, насколько это возможно для человека, который выглядит как черт знает что. — Я подвела Джеймса, и у него проблемы. А ты, — я сердито смотрю на Олли, — мне не помог.

Мой друг открывает рот, видимо, намереваясь вновь обозвать Джеймса придурком, сволочью или сукиным сыном, но замечает выражение моего лица и затыкается. Недаром я способна справиться с любым второгодником и навожу ужас на парней вдвое выше себя.

— Возможно, Сашу и впрямь приводить не стоило, — признает Олли, спускаясь по лестнице следом за мной. — Ну и, похоже, я слегка перегнул палку, пригласив Фрэнки.

— Я не глухой! — орет тот издалека.

Моя куртка висит на перилах. Подчеркнуто не замечая Олли, я одеваюсь. Мысленно я уже не здесь. Мне предстоит великая миссия. Я буду унижаться, как никто еще никогда не унижался, и спасу свой брак.

Противный внутренний голос говорит: нуда — потому что в противном случае что у тебя останется?

— Ты нарочно все это сделал, так как знал, что Джулиус зануда. Как ты мог, Олли? Я же предупреждала, насколько важен этот ужин, а ты постарался его испортить. Я-то думала, ты мой друг.

— Кэти! — Олли хватает меня за руку и притягивает к себе. Хватка у него крепкая, и наши лица почти соприкасаются. Еще немного — и я уколюсь об его щетину.

Миландра поняла, что ее неудержимо влечет к Джейку. Когда он заключил девушку в свои могучие объятия, сердце Миландры забилось так быстро, что…

Я заставляю себя очнуться. Олли не Джейк. Олли ни капельки не похож на романтического героя. Он рыгает после еды, забывает опустить сиденье унитаза, смотрит дурацкие сериалы, надевает для чтения очки… Список можно продолжать до бесконечности.

Впрочем, я частенько забываю, какой он сильный. Занятия серфингом и катание на лыжах способствуют укреплению мускулатуры.

— Джеймс обращается с тобой как с полным дерьмом, — напрямик заявляет Олли. — Пойми наконец, он вытирает об тебя ноги. Он сноб, пустышка, эгоист, придурок — да, я миллион раз говорил, но все-таки повторю: он полнейшая сволочь!

— То есть мой жених тебе не нравится? — Я пытаюсь улыбнуться, но Олли явно не расположен шутить.

— Он долго твердил, что ты дерьмо, и ты сама в это поверила, — продолжает мой друг. — Я наблюдал за тем, как ты теряла последние остатки самоуважения, и больше этого не потерплю. Джеймс никакой не романтический герой, Кэти, он просто мразь, поэтому, ради Бога, брось ты его наконец.

Я молча смотрю на Олли.

— Ты нужна ему только ради денег, — добавляет он. — Джеймса интересуют исключительно наличные.

О да.

Но я-то тут при чем? Вы когда-нибудь видели богатую учительницу? По сравнению со мной даже церковная мышь покажется Рокфеллером. Олли намекает на то, что тетушка Джуэл довольно состоятельна — она и впрямь всегда любила отпускать шуточки по поводу завещания, но никто не принимает ее всерьез.

По крайней мере мне так кажется…

— Не говори глупостей, — требую я.

— Но, если не ошибаюсь, Джуэл одолжила Джеймсу десять штук незадолго до вашей помолвки.

— На то были причины. Акции упали. Нам даже не на что было купить кольцо.

— Он, черт возьми, банкир! — орет Олли. — Зарабатывает в неделю больше, чем мы за полгода! Зачем такому брать в долг?

Я не могу ответить — но, если подумать, не я одна прячу под раковину банковские счета.

— Ты для Джеймса — прекрасный шанс, — продолжает Олли с деликатностью атакующего носорога. — Это же, блин, очевидно. Он уверен, что ты унаследуешь тетушкино имущество. Ждет не дождется, чтобы прибрать к рукам домик в Хемпстеде.

— Не болтай ерунды! И потом, долгонько придется ждать…

— Да? — Олли жмет плечами. — По-моему, финансовые проблемы Джеймса, благодаря старой доброй тетушке Джуэл, уже начали разрешаться…

Я сердито смотрю на него, сожалея о том, что распустила язык. Зачем я вообще пожаловалась Олли на проблемы Джеймса? Ол — учитель английского, что он знает об акциях и ценных бумагах? Ну да, я тоже в них не разбираюсь, но речь не о том. По словам Джеймса, финансовый рынок — штука нестабильная, и иногда приходится рисковать. А Джуэл всегда рада помочь. Иногда она даже покупает у него акции.

— Прости, если я был резок, — говорит Олли, приняв мое молчание за знак согласия, — но пора наконец очнуться и понять, что к чему. По-моему, тебе нелегко живется.

Чертов Олли с его пристрастием к разговорам в духе ток-шоу. Когда на английских экранах появился Джерри Спрингер, я несколько недель жила как в страшном сне. И теперь я ни за что на свете не позволю Олли завязать со мной задушевную беседу на тему «Эй, красотка, твой жених — придурок».