Повелитель волков - Хизер Грэм Страница 18

Вряд ли она сама пришпоривала Героя, скорее всего, нет, конь, привыкший к сражениям, сам бросился в кучу битвы.

Вот так, накануне своего тринадцатилетия, она оказалась во главе войска, скачущая на Герое прямо в гущу сражения. Она низко пригнулась к шее коня. Ветер свистел в ушах. Она не хотела сражаться, не хотела слышать этот ужасный звук, когда сталь вонзается в живую плоть. Она не хотела ощутить у себя на руках липкую горячую кровь. Тем более она не желала почувствовать, как холодный клинок вонзится в ее собственное тело.

Слишком поздно! Она уже была в гуще схватки, вокруг раздавались воинственные крики, звон мечей, стоны раненых.

Герой остановился, ожидая ее команды. Она сидела верхом на нем, сжавшись и вцепившись отчаянно в рукоятку своего меча. Вдруг она увидела, что один из неприятельских воинов отступает от нападающего на него солдата в ее сторону. Она вскрикнула и, защищаясь, вытянула клинок. Нападавший сделал резкий выпад, воин отступил и напоролся на ее меч.

Прямо на ее меч.

Она в ужасе смотрела на его расширившиеся изумленные глаза. Глаза, которые не закрылись. Он умер, с расширившимися от изумления глазами.

Крик застрял у нее в горле. Она не должна кричать, не может показать людям охвативший ее ужас.

Филипп за ее спиной быстро проговорил: — Отступать! Графиня, прикажите начать отступление. Они превосходят нас в численности! Мы должны увезти вас в безопасное место, пусть Джеральд захватит крепость…

— Нет! — вскричала она, едва сдерживая вновь подступившие слезы. Джеральд предал их всех, и он убил ее отца, отца, давшего ей все, что у нее есть в жизни!

Теперь Джеральд хочет отнять это. И даже жизнь.

Гастон Орлеанский подскакал вплотную к Филиппу.

— Мы должны увести отсюда госпожу! Она — все, что у нас осталось. Мы должны спасти ее!

Филипп начал объяснять:

— Я думал, мы сможем выстоять. Мы пытались. Но у них перевес в силах.

— Святые небеса! — Гастон попытался наклониться поближе к Филиппу, чтобы его слова не дошли до ушей Мелисанды.

— Пресвятая Богородица, разве не понятно? Джеральд хочет убить наследницу, и тогда здесь все его. У нас нет выхода. Надо бежать!

— Убить ее? — Филипп потряс головой. — Нет, он хочет взять живой, он же давно ее домогался, так же как и власти в округе. Возможно, что мы можем сдаться, и он оставит ее в живых.

— Но если она будет с ним сражаться… — Гастон быстро украдкой взглянул на Мелисанду.

Она еще не оправилась от страха. Однако смысл того, о чем переговаривались Гастон и Филипп, дошел до нее сразу.

Да, ее люди собрались вокруг нее и сражались. Но перевес сил у врага, — у воинов Джеральда и датчан. И тут же она увидела, как из рядов неприятеля отделились трое человек и направились к ним.

Это был сам Джеральд с оруженосцами. Она с горечью подумала, что они с ним — родственники. Ее отец приходился Джеральду двоюродным братом. И, несмотря на это, Джеральд сделал то, что он сделал. После стольких лет, когда он пользовался дружбой и гостеприимством со стороны отца. Он был ей ненавистен.

Джеральд был внешне даже чем-то похож на отца: такой же комплекции, высокий, хорошо сложенный мужчина. Только он был старше, лицо более удлиненное, с кривой усмешкой, которую она терпеть не могла. Она вызывала в ней недоверие, было что-то змеиное в изгибе его губ, когда он усмехался, и она старалась избегать родственных поцелуев в щеку — ей это было невыносимо тяжело.

Теперь она понимала — почему!

Сейчас лицо его выражало крайнюю степень самодовольства и торжества, и от этого ей хотелось броситься на землю и зарыдать.

Она насторожилась, что-то вдруг изменилось вокруг, но что? И тут она поняла — смолк звон мечей. Воцарилась странная тишина.

Все ожидали. В этой внезапной тишине все ждали, что же произойдет между ней и Джеральдом.

Джеральд нагло улыбнулся.