Туман настоящего. Несколько жизней - Наталья Орлова Страница 18

– Шикарный кот…

– Рекомендую – его сиятельная особа Кристобаль! – графиня говорила с улыбкой. – Верный друг, замечательный лекарь и гроза крыс…

Мужчина учтиво поклонился коту, чем вызвал улыбки. Беатрис внимательно, изучающе смотрела на него и встретила спокойный, открытый взгляд.

– Это Ланц, точнее Ланцелот – мой внучатый племянник, секретарь и доверенное лицо – и мой рыцарь – графиня улыбнулась.

Мужчина учтиво поклонился. У него были правильные черты лица, тонкий нос, высокий лоб, темные волосы.

– Рад служить вам…

– Очень приятно, Ланцелот.

– Прошу вас, называйте меня Ланц… Матушка моя чрезмерно увлекалась легендами…

– Хорошо, Ланц, конечно.

Он вопросительно посмотрел на графиню, та кивнула, отпуская его.

– Я позову, вас позже…

По стеклам стучал дождь, Графиня сидела в кресле с высокой спинкой прямая как струна, по-кошачьи щурясь на огонь в камине. Беатрис расположилась с рукоделием рядом, Крис дремал на коленях графини.

– Ну, дорогая моя, при дворе снова происходят интересные вещи… Твой супруг почти добился своего…

– Да, почти. У него на пути сложное препятствие – кардинал…

– Монсеньор… кажется, он избрал себе имя в честь святого Павла. И тверд, как камень… Надо подумать, как этот камень, если не сдвинуть, то обойти…

– Кардинал перехватил одно письмо и теперь шантажирует Рудольфа. Не думаю, что мой супруг пойдет на уступки.

– Компромат, значит… – графиня забарабанила пальцами по подлокотнику, перстни, украшающие ее пальцы переливались, отражая отсветы огня. – А что может быть занимательнее, чем война компроматов!

– Так, что-то мне подсказывает, что у вас уже есть план – Беатрис с улыбкой смотрела на графиню, в глазах которой зажегся коварный огонек.

– Завтра, моя дорогая, нам предстоит нанести один визит…

Графиня взяла колокольчик и комнату наполнил знакомый Беатрис дребезжащий звук. Дверь незамедлительно открылась, на пороге возник Ланц. Поклонился и приблизился к дамам.

– Возьмите перо, чернила и бумагу с моим гербом, нам нужно написать письмо.

Секретарь достал все необходимое и устроился за столом, готовый писать. Графиня стала диктовать.

– Дорогая моя кузина! Как ни быстротечно время, но память моя постоянна. Помню сколь многое нас связывает. Рада буду посетить вас в день вашего ангела, поздравить и вспомнить давние времена… Далее стандартная подпись с моим полным титулом. Ланц, прикажите садовнику принести букет свежих цветов. Пусть сам выберет, какие лучше. Нужен роскошный, ароматный букет. И еще, из погреба надо извлечь бутылку красного вина хорошей выдержки. Пошлите в лавку за фруктами. Нужны персики, виноград и красные яблоки. Все это положите в корзину. Завтра мы нанесем визит. Велите заложить парадную карету с гербами – нужен роскошный выезд…

Ланц понимающе кивнул, поклонился и ушел отдавать необходимые распоряжения. Уже вечером слуга в ливрее с гербами принес вежливо-подобострастное приглашение в ответ на послание графини.

Графиня и Беатрис в роскошных дорожных нарядах отправились на другой конец города в старое поместье бывшей фрейлины королевы-матери. Особняк когда-то поражал воображение, но сейчас белые колонны стали серыми, ступени – щербатыми. По стенам вился промокший под дождем плющ.

– Да уж… несколько удручает – графиня тяжело вздохнула. – Время не щадит, даже камень…

Их встретили радушно. Бывшая фрейлина оказалась сгорбленной старушкой с изборожденным морщинами лицом и вострым носиком, она кланялась и улыбалась. Подарки приняла с восторгом, схватила букет разноцветных хризантем и уткнулась в него носом.

– Ах, какая роскошь… У меня в саду такие не растут, как не бьется над ними садовник…

Графиня и хозяйка сидели на диванчике за низким столиком и болтали о своем. Бутылка превосходного вина был откупорена, на щеках старушки заиграл едва различимый хмельной румянец. Беатрис наблюдала за дамами, наслаждаясь вином, но то и дело теряя нить разговора, понятного только им двоим. Но вот, она насторожилась, ее уха коснулось слово монсеньор. Бывшая фрейлина с восторгом пустилась в воспоминания о бурной молодости.

– Да, помните, когда королева-мать только ждала первенца, нашего короля, дай Бог ему долгих лет царствования! Нынешний монсеньор был секретарем кардинала. Ходил скромником, с опущенными глазами, на женщин как бы и не смотрел. Но, Боже мой, сколько страсти было в его глазах, сколько греха… К нам тогда поступила молоденькая фрейлина. Помните, с кукольным лицом…как же ее звали…

– Кларис, – подсказала графиня.

– Да, точно-точно. Однажды я видела их за гобеленом, ах, как в романе: мужчина в сутане сжимал в объятьях девушку. Не то, чтобы я шпионила за ними… но…

– Ах, понимаю – графиня не подавала виду, что все, что говорится важно для нее, но старалась не дать разговору направиться в иное русло.

– Да, молодость, страсть…

– Что потом с ней стало? Я как-то потеряла ее из виду… Говорили, кажется, что она умерла от лихорадки…

– Да, как же! От лихорадки! Ее грех скоро стало сложно скрывать, наша госпожа отослала ее в дальний монастырь. И что вы думаете? Угадайте, кто по церковным делам стал часто навещать этот монастырь?

– Ого! Как вы хорошо осведомлены!

– Моя родственница там была настоятельницей, вся это история разворачивалась на ее глазах. Ребенок родился крепким – мальчик, точная копия отца. Но для его матери все сложилось не в пример хуже. Умерла от родовой горячки. Ну и горевал же наш грешник. Думаю, Бог его наказал…

– Что же случилось с ребенком?

– Воспитывался в монастыре. С той поры много лет минуло, ему сейчас уже лет 25, кажется… Боже мой, как быстро летят годы!

– Интересно, где он сейчас может быть?

– Известно, где – с отцом.

– Как?

– Просто. Житейская мудрость велит прятать все на самом видном месте. Несколько лет назад на Пасху я выбралась в собор. Как вы думаете, кто прислуживал монсеньору во время службы? Точная копия молодого кардинала. Я отлично его рассмотрела. Он нес алтарную свечу… А не так давно на венчании Беатрис я его видела в соборе, потом как-то при дворе его лицо мелькнуло в свите кардинала. Это, конечно, достойно похвалы – он не бросил своего сына… Но сам факт греха… Я не могу слушать его проповеди о благочестии. Так перед глазами и стоит та сцена, их страстные объятья…

Глаза графини хищно заблестели, Беатрис скрыла улыбку, прикрывшись веером. Ей стало очевидно, что теперь ее супругу удаться сдвинуть камень со своего пути.