Любовь в объективе - Светлана Штауб Страница 18

Через некоторое время мы сидим в участке. На ужасно неудобной лавке. Руки всё ещё за спиной и всё ещё в наручниках. Эвелина изредка посматривает на меня. Пялится своим недовольным взглядом. Пытаюсь согнуться. Спина затекла от пребывания в одном и том же положении. Хреново, но получается. Быстро понимаю, что так ещё хуже. Возвращаюсь в исходное положение.

– Стоило только оказаться без менеджера, как вляпался в полное дерьмо, – бурчу под нос я.

– Хоть бы извинился, – буркает Эвелина.

Не знаю почему, но мне до сих пор стыдно перед этой ненормальной. Что со мной происходит? Сам не могу понять. С каких пор мне вообще стыдно? Я бывал в участке кучу раз. Кучу раз меня забирали за дебоши и скандалы. Ещё чаще меня забирали за попытки избиения. Нет, я привык к этой ерунде. Мне всегда было поровну на эту идиотскую полицию. Но не сейчас. Сейчас я почему-то волнуюсь.

– Сама извиняйся, – говорю я в ответ.

– Не поняла?

– Что непонятного?

– Ты головой ужарился или что? Ах… – она делает вид, будто всё поняла, – точно, ты же наверное ещё с детства головой ушибленный.

Она отворачивается.

– Слушай, – всё ещё ощущая себя немного виноватым перед ней, говорю я, – Я всё улажу. Только не надо делать мне мозги. Поняла?

– Уладишь? – Эвелина снова поворачивается ко мне. Смотрит так, словно я вру. Как будто я вообще ни на что не способен. Ну… возможно, она в чём-то и права. – Этот как же? Позовёшь своего менеджера? Ах… точно… Ты же теперь без него. Может у тебя тогда хотя бы адвокат есть?

Адвокат… у меня был отличный адвокат до того, как я скатился. Прекрасный адвокат, который вытащился бы нас по щелчку пальцев. Жаль только, что я отказался от его услуг, как только стали заканчиваться деньги. А нанимать какого-нибудь дешёвого шарлатана желания нет совсем.

– У нас ведь есть право на звонок? – спрашивает девка.

– Есть.

– Тогда нужно связаться с Майком.

– Даже не вздумай!

– С чего бы это?

– С того, что я не собираюсь просить помощи у предателя.

– Да ты что? – она пожимает плечами. – Ну тогда буду рада, если ты останешься. Но сама я здесь задерживаться не собираюсь. Понял?

Ещё некоторое время мы сидим молча. Не глядя друг на друга и даже не пытаясь завести разговор. Но в какой-то момент я всё же не выдерживаю и спрашиваю:

– Почему?

– Что почему?

– Почему приехала за мной?

Она смотрит так, словно я и сам должен знать ответ на этот идиотский вопрос. Вижу, как она собирается открыть рот. Мотаю головой, прерывая её.

– Только давай без этих своих выпендрежей.

Рот девушки закрывается. Она кривит губы и смотрит в потолок.

– Может, потому что у меня есть чувство сострадания. Или… жалость? Потому что мне не всё равно, что происходит с окружающими меня людьми. И, как бы я об этом не жалела, я способна проявлять сострадание даже к таким мудакам, как ты. Хотя… о чём я вообще? Ты же всё равно не поймёшь.

Не пойму… Даже не знаю… Всю жизнь мне никто не помогал просто так. Просто потому что я попросил. Ублюдки помогали только если я обещал хорошо их вознаградить. А теперь появляется эта ненормальная и прибегает ко мне по первой же просьбе. Уж не знаю, чего я там наговорил, может просто сработала харизма, но… никогда не встречался ни с чем подобным.

Челюсть сжимается. Я изо всех сил пытаюсь заставить себя молчать, но какое-то паршивое чувство внутри не даёт спустить всё на тормозах. Совсем незнакомое, мерзкое, противное чувство так и тянет меня за язык.

Наконец я набираюсь смелости, отпускаю ситуацию и просто говорю:

– Спасибо.

– Что? – Эвелина резко разворачивается в мою сторону.

– Ты не слышала?

– Нет.

– Издеваешься?

Она закрывает глаза, корчит нервную мину.

– Слушай, Ламбер, я не знаю, чего ты там себе надумал, но я не хочу находиться рядом с тобой дольше, чем того требует контракт. Приехать за тобой было серьёзной ошибкой.

Твою мать! Она что, издевается надо мной? Честное слово, если бы мы встретились на пару месяцев раньше, я бы сделал всё, чтобы эта дрянь осталась тут навсегда. Поступился бы принципами и нашёл бы адвоката. Хоть какого-нибудь! Хоть самого хренового! Но сделал бы всё, чтобы засадить эту ненормальную за решётку хотя бы на пару дней. Я бы не пожалел всех своих сбережений на это. Но… Есть одно но… И это грёбанный внутренний голос, который теперь вдруг решил заделаться долбаным добряком. И этот долбаный голос говорит, что я виноват перед ней. Говорит, что эта ненормальная не такая как все. Как бы сильно она это не скрывала, но она совсем не такая. У неё есть то, чего я не встречал ни у одного человека в своей жизни. Это типа… Сердце? Или что это? Как называется эта херня?

– Спасибо, – говорю я уже громче и чувствую, как кулаки сжимаются сами по себе. Всё тело напрягается. Я как будто ломаю себя.

Она снова оборачивается ко мне. Сначала смотрит удивлённо. Удивлённо и недоверчиво. Но потом её взгляд меняется. Лицо расслабляется, и она смотрит так, будто я совершил какой-то подвиг. Конечно, мать твою! Потому что так оно и есть!