(Не) настоящая жена - Елена Левашова Страница 18

Прыгаю на заднее сидение подъехавшего такси. Вынимаю телефон, разглядывая фотографии Макара в инстаграм: он отметил на них Веру… Странно, но у таких, как она тоже есть соцсети. Он обнимает ее, а Каланча улыбается. Интересно, кто их снимал? А вот и профиль Джозефа. Там тоже Каланча! В белом костюме и блестящих босоножках.

«Очаровательная Вера», – так он отозвался о своей спутнице. Ну-ну… Я медлю всего секунду… Нажимаю на иконку и захожу в святое святых – ее профиль. Вера на дне рождении какой-то Жанны, Вера обнимает маленькую девочку, Вера помогает искать пропавшего человека в отряде Лиза-Алерт… Мать Тереза, а не Вера, черт бы ее побрал!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Благодарю водителя такси и выбираюсь из машины, растворяясь во тьме. Наверное, Каланча уже спит… Стараясь не шуметь, открываю дверь и вхожу в прихожую. В нос ударяет аромат свежей выпечки. Ванилин, сгущенное молоко, какао… что-то безумно вкусное и сладкое. Рот вмиг наполняется слюной от внезапно проснувшегося голода.

– Привет, – вздрагиваю от голоса Веры за спиной. – Я на банкете ничего не ела. Прости, приготовила оладьи. Нашла в холодильнике кефир и яйца, а в шкафчике сахар и муку. Надеюсь, ты не против?

Глаза, губы, слова… Растрепанная гулька на макушке, смешная пижама с розовыми слонами, босые стройные ноги...

– Нет, не против. А можно мне… Я бы тоже с удовольствием съел.

– Мажор, я думала, ты выполнил программу максимум, – язвительно замечает она, направляясь в кухню. По-хозяйски включает свет и достает посуду.

– В смысле?

– Покормил девушку, погулял с ней по набережной, а уж потом…

– Нет, Каланча. Мы сразу перешли к… «потом».

– Ладно, садись. Что с тобой делать? Но, учти – кормить я тебя не обязана. Считай это… одолжением. У меня просто настроение хорошее, – она мечтательно закатывает глаза и порывисто облизывает нижнюю губу.

– И чем вызвано твое хорошее настроение? – вздыхаю, лениво развалившись на стуле. Вера порхает возле плиты, наливает чай и накладывает на тарелку ароматные оладьи. Поливает их вареньем и сгущёнкой… Боже, от одного запаха можно язык проглотить!

– Завтра едем с Макаром на морскую прогулку, – довольно отвечает она.

Вера.

– Ты, наконец-то обзавелась перчатками, Понедельник? – язвительно замечает новая техслужащая Юля. И чего она меня невзлюбила? А, кажется, понимаю – Юлия видела меня вместе с мажором. Приревновала, наверное. Или позавидовала такому «счастью».

– Представь себе! Я вечером еду на морскую прогулку с ослепительным красавчиком, – добавляю, наблюдая за недовольно вытянувшимся лицом Юли. Пускай завидуют, мне скрывать нечего.

– Это с кем? С тем, что приходил недавно?

– Неа. С новым ухажером. Макар зовут.

– Ну и… Некогда мне тут с тобой болтать. Пошла я полы мыть.

Улыбаюсь, провожая Юлю взглядом, и снимаю перчатки. Руки чистые, маникюр в порядке. Значит, не придется тратить на сборы уйму времени…

Весь день я думаю о Макаре… А он и не дает возможности не думать о себе – в его сообщениях милые картинки и комплименты, смайлики с букетами и поцелуями… То ли дело, мажор… Утром мы буркнули друг другу приветствие и разбежались по рабочим местам. К слову, спать на удобном матрасе мажора показалось мне райским удовольствием, я даже проснулась с трудом. Ну да ладно… Надеюсь, Артем задержится на работе и позволит мне спокойно собраться на свидание. Ада Васильевна тактично расспрашивает о моих отношениях с «мужем», банкете, Настеньке… Хмурится, когда я рассказываю, как мы с Артемом друг друга ненавидим… Вздыхает и произносит свои любимые фразочки – я все их успела выучить за время работы – «все образуется», «время покажет», «все перемелется, и будет мука». Вежливо киваю, «соглашаясь» с напутствиями Ады Васильевны и убегаю в зал. День клонится к закату. Меня сменяет напарница, а я выкраиваю минутку и звоню мамуле. Она просит не забирать Настюшу, а позволить ей погостить подольше. Рассказывает, как они с доченькой сажали цветы в огороде, как Настенька хорошо кушает и спит… Я так скучаю, что едва сохраняю спокойствие, слушая Настюхин лепет в трубку.

– Верочка, у тебя все хорошо? – мама словно на расстоянии чувствует мое настроение.

– Да, мам… «Я вышла замуж за напыщенного придурка. Живу в его квартире, а еще… Меня купил его отец». А так все в порядке!

– Так ты не заберёшь Настюшу? Мы с бабушкой ее к логопеду водим.

– Мам, ей еще трех лет нет. Ну какой логопед? – устало потягиваюсь и закатываю глаза.

– В общем, решай сама, дочка.

– Пока, мамуль. Поехала я… «На морскую прогулку с симпатичным красавчиком». – Поеду домой.

– Ладно, передавай Розе и Левону привет.

Прыгаю в свою «ласточку» и мчусь домой. Макар обещал заехать в семь, значит, времени собраться у меня в обрез. Не представляю, что обо мне возомнил Уланов, но я не располагаю роскошным гардеробом на разные случаи. И костюма, похожего на вчерашний наряд, у меня нет… Так что пойду в джинсовых шортах и хлопковой рубашке – пусть увидит меня настоящую… Паркуюсь на площадке возле подъезда мажора и, озираясь по сторонам, поднимаюсь в квартиру. Мы ни о чем вчера так и не поговорили… Как будем делить обязанности, убирать квартиру, готовить пищу. Усмирять взаимную неприязнь и учиться держать язык за зубами…

Квартира встречает меня уютным безмолвием. Солнечными бликами на темных стенах в прихожей, ароматами молотого кофе и туалетной воды Артема… Сбрасываю обувь и тихонько прохожу в душ. Я не собираюсь лезть из кожи вон, чтобы сразить Макара наповал… Наряжаться, ярко краситься и казаться лучше, чем есть… Зачем? Все равно ведь правда раскроется… Расставляю свою незатейливую косметику для ухода на полочке в ванной и становлюсь под теплые струи. Сушу волосы, сохраняя их первозданное буйство. Пожалуй, не буду их заплетать. Размазываю по разгоряченной коже капельку крема с тональным эффектом, крашу ресницы и покрываю губы блеском. Вот и весь мой макияж. Брызгаю в ямку на шее недорогие духи и выплываю из ванной в коридор. Выхожу и… вскрикиваю от удивления! В коридоре темнеет широкоплечая фигура мажора! Что он делает дома так рано? И… почему в его руках мой смартфон?

– Ка… Каланча, ты бы хоть оделась, – выдавливает он, обернувшись на шум.