Что такое не везет, или Приемы самообороны - Натализа Кофф Страница 18

— Солнышко, пельмени хочешь?

— А еще что-нибудь есть?

Я порылся, обнаружил еще пачку вареников, и замороженное мясо.

— Вареники и мясо.

— Можно мне вареники?

— Милая, все что хочешь! — рассмеялся я. Подошел к плите, набрав воды в кастрюли, поставил греться. Улыбаясь, смотрел как она кутается в халат. Такая домашняя. Поймал себя на мысли, что хочу смотреть на нее такую немного сонную каждое утро.

Вспомнил ее рассказ о матери и отчиме. Кулаки чесались переломать ему все ноги. А мать? Как так можно? Стерва, а не мать! Во всем винит свою дочь! Я вспомнил свою маму, которая всегда окружала нас теплом и любовью. Они с отцом долго прожили вместе, после ее смерти отец так и не женился.

Я любовался Дусей и думал, как она не сломалась? Как можно каждый день бояться какого-то урода? Мысли постоянно возвращались к утреннему разговору. Вспомнил наше знакомство. Теперь понятно, почему она боялась мужских прикосновений. Я улыбнулся, теперь она меня совсем не боится, да и раньше, в принципе, тоже.

— Чего улыбаешься? — спросила меня Дуся, отвлекая от раздумий.

— Да так, — подошел к ней со спины, уткнулся в ее шею, потерся подбородком, — Я тут подумал, может быть отдохнем тут пару дней? У меня есть парочка знакомых в твоем вузе, тебя отмажут от занятий. Давай а? Ребятам предложим, думаю и Алекс с Яной согласятся, Димку с Катюхой позовем. Да и судя по всему, нужно что-то с Севой думать. Вот все вместе и пораскинем мозгами. А ты у нас будешь шпионом и осведомителем, расскажешь нам про Ульяну. Так что?

Она, подумав несколько минут, спросила:

— На пару дней? Не хочется мне занятия пропускать, тем более у нас по праву такой препод строгий, декан факультета.

— И кто у вас декан?

— Селиверстов Иван Игоревич, а что?

— Не, ничего. Так он, говоришь, зверь, а не препод? И что гоняет вас?

— Да, еще как. Хотя мужичок очень приятный, только строгий, и по справедливости все оценки ставит.

— Ясно, — сказал я, подойдя к плите, и забрасывая в одну кастрюлю вареники, в другую пельмени.

— Давай помогу, — предложила Дуся, собираясь подниматься.

— Давай, — согласился я.

— Что делать?

— О, у тебя крайне важная миссия. Значит так, слушай внимательно, и запоминай, если не так выполнишь, сразу смертная казнь, и никакой апелляции, — она кивнула, улыбаясь, — Такс. Сидишь вот тут, — сказал я, усаживая ее обратно на стул, — очень сильно напрягаешься, и мысленно посылаешь мне свои положительные эмоции. Можешь, кончено, и словам все сказать. Темы такие: какой я у тебя молодец, как ты рада и счастлива, что мы познакомились, как тебе понравилось просыпаться в моей постели, и… ну дальше сама придумаешь.

Я легко поцеловал ее в макушку, и пошел обратно к плите. Помешивая по очереди то вареники, то пельмени, улыбался.

— Ну, что-то ничего не ощущаю. Плохо стараешься! Давай словами.

— Ладно. Как там? А да, ты у меня такой молодец, я рада и счастлива, что мы познакомились, мне понравилось просыпаться в твоей постели и… ну пока не придумала.

Я рассмеялся. Как же мне хорошо с ней! А мы ведь даже и занимались любовью еще. Я вспомнил, как переодевал ее, как она доверчиво прижималась ко мне ночью.

Я постарался отвлечься, иначе наброшусь на нее прям тут, тем более она такая сексуальная в моем халате. Посмотрел на часы, почти восемь.

— Так говоришь, право у вас с Селиверстовым? — она утвердительно кивнула. Я достал свой сотовый, порылся в списке контактов. Нажал на вызов абонента. После третьего гудка услышал жизнерадостный голос.

— Артем Артурович! Сколько лет сколько зим?

— Доброе утро Иван Игоревич, — сказал я, внимательно наблюдая за реакцией и удивленными глазами Дуси, — Да, сто лет не виделись уже. Как ваше здоровье?

— Да как, по-стариковски. А ты, Артем, как поживаешь? Не женился еще?

— Пока нет, но вас точно позову.

— Только попробуй не позвать, обижусь на тебя! — пригрозил он.

— Иван Игоревич, я вам по делу звоню.

— Я так и подумал. Что-то серьезное?

— Нет, что Вы! У меня к Вам дело личного характера.

— Излагай, — спокойно сказал он.

— У Вас на третьем курсе учится Солнечная Евдокия.

— Да, есть такая, очень умная сообразительная девочка. Перспективная.

— Так вот, Вы ее на пару дней не отпустите, так чтобы потом без отработок? Вы мне темы на почту скиньте, я ей лекции прочту.

— Ух, ты! Какой поворот. Невеста твоя что ли?

— Ага, хочу отдохнуть от работы, а без нее не отдыхается.

Он рассмеялся.

— Уговорил. Значит на пару дней? Я тут расписание ее группы смотрю, спешу тебя обрадовать, отпускаю твою Евдокию на всю неделю. С другими преподавателями я договорюсь.

— Вот спасибо огромное! Буду Вам очень обязан.

— Да брось, это кто кому еще обязан, — рассмеявшись Иван Игоревич добавил, — А девушка замечательная. Так что одобряю. Эх, где мои двадцать пять? Ладно, надеюсь скоро увидимся. Приходи с Евдокией нам в гости, мы с Полиной Олеговной будем ждать.

— Спасибо, как только получится, так сразу придем. Спасибо еще раз.

— Да не за что. Евдокии привет.

— Да вон она сидит, глазенки свои от удивления на меня таращит. Сейчас наверно бить будет, судя по выражению лица, — хохотнул я.

— Ну ладно, до встречи.

— До свидания, — сказал я, повесив трубку. Посмотрел на Дусю, улыбаясь.

— Ну ты и жук! — прошептала она.

— Неа, Медведь. А у тебя теперь каникулы. Так что всю неделю буду тебе читать лекции я, — и подойдя к ней ближе, прошептал на ушко, — Только учти, я очень требовательный и строгий препод.

— Тем, а ты откуда Селиверстова знаешь? — спросила она.

— Ну я учился у него, и потом еще пересекались по работе. Ты как, не против отпуска? Можем тут побыть или съездить куда-нибудь. Как захочешь, — с надеждой спросил я.

Она подумала, заглянув в мои глаза, улыбнулась, провела рукой по щеке.

— Уговорил, только мне нужно за вещами домой съездить.

— Хорошо, дождемся Димона и я тебя свожу.

Я радостно прижал ее к себе. И как я жил без нее?

Я вернулся к плите, выключил. Вынул пельмени и вареники, положил в большую чашку, поставил на стол. Достал вилки, тарелки, стаканы. Налил нам по чашке кофе. Только мы собрались есть, как в коридоре послушался звук открывающей двери и смех.

— Эй, молодежь, вы где? — громко прокричала Катя.

— Блин, милая, не ори, оглохну, — пожаловался Димон.