Мятежный - Л. Дж. Шэн Страница 18

Секрет того, чтобы быть засранцем, заключался в том, чтобы не быть засранцем.

Вероятно, это требовало какого-то объяснения. Конечно, были такие люди, как Vicious. Внешне они были грубыми. Но такие люди, как он, родились с миром у их ног. Для таких людей, как я, все было не так просто. Мне приходилось пробираться к добрым людям и сердцам, когда мне что-то было нужно. Побеждать людей стало своего рода искусством. Мне приходилось бороться за привязанность, будь то мои коллеги, мои враги, мои отношения на одну ночь. Черт, даже от моей мамы. Стоп-кадр.

Напомним: я родился в Санкт-Петербурге двадцать пять лет назад в семье Сони, дочери полуаристократической семьи, которая впала в немилость вместе с Советским Союзом и потеряла большую часть своего богатства. Моим донором спермы был солдат Братвы. Если вы спросите себя, что такая хорошая девочка, как мама, хотела от плохого мальчика, ответ - ничего.

Мою мать изнасиловали. Вот как я пришел в этот мир, и это было моим недостатком в том, чтобы завоевать ее. Моя мама решила бежать из страны и учиться в США. Она больше не считалась богатой ни при каких обстоятельствах, но у нее было достаточно, чтобы мы оба оставались на плаву и учились в школе. Едва. Она стала детским терапевтом. Я всегда наполовину задавался вопросом, было ли это обо мне, если она хотела убедиться, что я не стану таким, как мой отец, поэтому она училась, как обезвредить облажавшихся детей. Может, я переборщил. Я предполагал, что правда лежала где-то посередине.

Мы приехали в Штаты, когда мне было три года, поэтому я мало что помнил из России. У моей мамы почти не было денег, чтобы купить пару удобных туфель, но у нее был необычный план звонков за границу, и она каждый день разговаривала со своей семьей, крутя вьющийся телефонный шнур и сплетничая по-русски. Ее лицо светилось, как Рождество, каждый раз, когда она слышала жаркие сплетни о своих подругах Любе или Свете.

Долгое время я задавался вопросом, что, черт возьми, вообще заставило ее двигаться, ведь она все еще была без ума от Санкт-Петербурга. Но это было ясно, как хреновый день. Из-за меня. Я был причиной. Она хотела для меня чего-то хорошего. Возможно, я не очень хорошо помнил Россию, но я помнил Америку. Каждый кусочек. Я вспомнил взгляды, взгляды и морщинистые носы всякий раз, когда моя мама впервые открывала рот в новой комнате. Она заикалась, краснела и извинялась за свой сильный акцент, который с каждым годом становился все слабее. Я никогда не забывал, как у людей исчезают улыбки каждый раз, когда она изо всех сил пытается объясниться со службой поддержки клиентов и на собеседованиях.

Итак, я поклялся быть очаровательным, милым и добродушным. Быть милым, уважительным и слишком соблазнительным, чтобы сопротивляться. Я мог бы внушать страх мужчинам, но женщины - другое дело. Понимаете, у меня была проблема с мамой, и я заставлял женщин поддаваться чарам на автопилоте. Прийти. Увидеть. Победить (потом приходите снова, но совершенно по-другому).

Я молча запер за собой дверь магазина, затем подошел к прилавку, моя рука уже касалась дерьма на полке. Что они вообще продавали? Это было похоже на сувенирное заведение. Снежки и ручки Todos Santos. Кому были нужны такие вещи? Это был не проклятый Нью-Йорк. Просто пляжный городок в анусе Калифорнии. Я бросил бейсболку на стойку и ухмыльнулся.

- Хорошее место.

-Спасибо. Женщина - лет двадцати пяти? - поднялась со стула за прилавком. Немного коренастая, с рыжими волосами и карими глазами.

- Вы ищете что-то конкретное сегодня, сэр?

- Ага. Мои деньги на защиту.

- Прошу прощения?

- Защита. Деньги, - сказал я, громко и медленно, как будто все дело в ее слухе, а не в том, что вылетело из моего рта. - Если быть точным, двадцать процентов вашей арендной платы. Что, я полагаю, составляет двенадцать сотен долларов. В настоящее время мы принимаем только наличные .

Я выпустил волчью ухмылку. - Между прочим, я Бэйн. Она ахнула, хлопнув рукой по груди и крутя ожерелье взад и вперед.

-Я… я не понимаю. От кого мне нужно защищаться?

-Мне.

- Н-но, почему?

- Потому что ты в моей зоне и поэтому играешь по моим правилам.

Я любил произносить эту речь. Это было очень Лицо со шрамом.

-Это мой пляж. Я привел сюда профессиональных серферов. Я привез ежегодные соревнования, столицу и туристов. Фигуристы у вашего магазина? Я их тоже привез. Я причина, по которой вы вообще хотели открыть здесь магазин, так что считайте меня молчаливым домовладельцем. У меня есть деловой партнер, Хейл Рурк, и мы чередуем месяцы, просто чтобы сохранить свежесть и убедиться, что ты скучаешь по мне.

Она отрывисто кивнула, осознавая все это. Выражение ее лица выражало гнев, заигрывавший с ужасом. Но я был непринужденным, улыбчивым и милым. Итак, так мило. Пока что. Она сглотнула.

-Что, если я не заплачу?

Я поставил локти на ее стойку. Она не откинулась назад, потому что была привлечена. Я выглядел устрашающе, но того типа, которого следует опасаться в постели, а не в переулке.

-Произойдут несчастные случаи. Вы даже не представляете, какой я могу быть неуклюжей.

-Какие несчастные случаи?

- Если бы я знал, это не было бы случайностью. Ты меня чувствуешь?

-Ты ... ты сделаешь мне больно?

Я схватился за ткань своей рваной, изношенной из-за плохой стирки рубашки Billabong.

-Я никогда не трону женщину пальцем, если финал не заставит ее кончить. Меня беспокоит только ваше дело, мэм. Или его нехватка, если вы опаздываете с арендой.

-Вы просите всех на набережной платить?

- Малыш.

Я поднял ее подбородок указательным пальцем, пристально посмотрел на нее и отбросил гребаный ключ на всякий случай.

-Ни на секунду не думай, что тебя выделили, потому что ты здесь новенькая. Все платят одинаковые взносы.

Может быть, во мне есть марксизм, но мне всегда нравилась идея истинного равенства. Я просто никогда не думал, что это правдоподобно. Это как если бы я любил кончать три часа подряд - это звучит великолепно, но также звучит чертовски невозможно. Тем не менее, я не лгал. Я получил защиту от каждого ублюдка на набережной, кроме Эди Рексрот. Мне нравилась Эди, но то, что я отказался от ее защиты, не было чем-то личным. Она была великолепна, но вела бизнес, как и все остальные. Она предпочла игнорировать Breakline, потому что не хотела связываться с ее мужем и тремя его друзьями. У них была слишком большая власть над этим городом, а я был умнее своего эго.

Рэд моргнула, наконец, придя в себя. Она отошла от стойки, ее дрожащая рука потянулась к мобильному телефону. Я наклонил голову и цокнул, изображая вздохи над ее театральностью.

-Я бы не стал этого делать на вашем месте. В местном отделении полиции у меня появились хорошие друзья. Приходит к аресту дважды в месяц в возрасте от восемнадцати до двадцати одного года.