Несмотря на время - Светлана Головьева Страница 18

— Вот и всё, — он целует забинтованный палец и смотрит на меня, по его лицу пробегает тень. — Что с тобой, дорогая?

Итан поднимается и проводит рукой по моей щеке, стирая слёзы, которых я не заметила. И тут я словно расклеиваюсь, плечи содрогаются, и лицо застилает целый поток слёз. Итан поднимает меня на ноги и обнимает так крепко, как никогда прежде. Его сердце бьётся, ударяясь в мою грудь. Он гладит меня по волосам, спине, словно баюкая. Я цепляюсь за него и чувствую себя виноватой. Итан любит меня и заботится обо мне, я не должна думать о другом. Не должна возвращаться раз за разом в прошлое. Но теперь это станет слишком сложным для меня. Я бежала от прошлого слишком долго, и теперь оно нагнало меня.

— По какому поводу разводим сырость с утра? — раздаётся бодрый голос моего отца, и я спешно вытираю слёзы рукой. Встречаюсь с обеспокоенным взглядом папы и стараюсь улыбнуться.

— Всё нормально, просто порезалась, — для наглядности показываю забинтованный палец, и Итан рядом со мной кивает.

Отговорка, конечно, так себе, но отец не развивает тему дальше, кивает и принимается варить кофе. А я целую Итана в щеку и накрываю на стол. Понемногу тучи над моей головой рассеиваются, и я пытаюсь забыть о плохом начале этого утра. Ненадолго я снова окунаюсь в свою повседневность. Возвращается Лиз слегка раскрасневшаяся, и мы принимаемся завтракать. Я не смотрю на сестру, но буквально кожей чувствую её встревоженный взгляд. Итан с папой обсуждают новости политики и прочую мужскую чушь. Я ничего в этом не смылю, а точнее не хочу добавлять к своим проблемам еще и проблемы Евросоюза, надвигающейся войны и понижение цен на нефть. Мне и своего бардака в голове предостаточно, чтобы добавлять туда ещё.

После завтрака папа едет на ранчо, Лиз уходит на свои компьютерные курсы, и мы остаёмся наедине с Итаном. Надеюсь, он не будет мучать меня расспросами о моём странном поведении. Мне это сейчас совершенно ни к чему. Боюсь, что всё это не кончится добром.

— Думаю, мы можем съездить на пляж, — произносит Итан позади меня.

— Это хорошая идея, — отвечаю я, складывая тарелки в посудомоечную машину.

И мне правда нравится это предложение. Сейчас я как никогда хочу вырваться из дома и чем дальше, тем лучше. Хочу быть там, где меня не будут преследовать воспоминания.

Оборачиваюсь и смотрю на Итана. Он сидит на стуле и не отрывает от меня своего пристального взгляда. Я подхожу к нему, и постепенно на его лице расползается усмешка. Уголок рта приподнимается, добавляя его обычно серьёзному виду какой-то непосредственности и озорства.

— Проведём этот день вместе, — говорит он, поднимаясь на ноги. Он немного возвышается надо мной и мне приходится поднять голову. Его карие глаза кажутся золотистыми от солнечных лучей, проникающих сквозь шторы.

— Я хочу сделать этот день незабываемым, — говорит он еле слышно и наклоняется ко мне.

Его дыхание опаляет мою кожу, и он нежно целует мою шею. Поцелуй за поцелуем, словно маленькие заряд тока, проникающие внутрь меня. Закрываю глаза и кладу свои руки на его плечи. Он продолжает целовать каждый сантиметр моей открытой кожи и доходит до груди. Внезапно перед моим взором вспыхивают серо-зелёные глаза, и я еле сдерживаю себя, стараясь сохранить спокойствие. Распахиваю свои глаза и отхожу от Итана. Он смотрит на меня, словно стараясь прочесть мои мысли, понять, что со мной происходит, но у него это плохо получается. Я улыбаюсь и провожу ладонью по его щеке.

— Мне нужно переодеться и мы можем ехать, куда ты пожелаешь, — говорю я, и он согласно кивает, но где-то в глубине его глаз стоит вопрос. Он мгновенье смотрит на меня, изучая, словно я нерешённый ребус и, наконец, улыбается.

— Иди, а я соберу нам поесть. Устроим пикник.

Я поднимаюсь наверх и захлопываю дверь в своей спальне. Моя жизнь официально рушится и в скором времени от неё останутся одни руины. Мне нужно взять себя в руки. Нужно продолжать жить, как и раньше. Что в этом сложного, я обязательно справлюсь. Взгляд падает в зеркало, откуда на меня смотрит испуганная девушка. Карие глаза, словно чёрные угольки, горят на фоне бледной кожи. Светлые волосы спутанными прядями лежат на плечах. Отворачиваюсь, лишь бы не видеть этот кошмар и закрываю лицо руками. Вдох. Выдох. Вдох…

— Милая, ты там скоро? — слышится крик из коридора.

— Уже иду, — спешно отвечаю я и принимаюсь приводить себя в порядок.

Всё наладится, нужно просто делать вид, что всё как всегда. Я не должна подчиняться соблазну вернуть прошлое. Я не имею право начинать всё сначала, слишком большую ошибку я совершила. Сейчас у меня есть Итан, и не так важно, что я не люблю его так же, как Кэма. Вот, я в этом призналась, хоть на что-то я способна. Но это признание останется со мной навсегда, об этом никто не узнает.

Хватаю сумочку, замазываю синяки под глазами и наношу лёгкий макияж. Бросаю последний взгляд на своё отражение и выхожу из комнаты. Внизу меня уже ждёт Итан с корзинкой. На нём синие джинсы и бледно-голубая рубашка-поло. Волосы зачёсаны назад, делая его обычный наряд более утончённым и элегантным. Сейчас он больше похож на мужчину, у которого как минимум своя яхта и дом на берегу океана. Он улыбается при виде меня и, приобняв меня за плечи, быстро целует щёку. Я стараюсь выкинуть лишние мысли и насладиться этим днём, он должен быть прекрасным.

Кэмерон

Когда в одном из матчей я повредил колено, я думал, что это несерьёзно. Надеялся, что всё пройдёт. В наше время медицина зашла так далеко, и я был уверен, что всё обойдётся. Но теперь я выпал из игры на шесть месяцев, и это в лучшем случае. И поэтому сейчас я должен проходить кучу процедур по восстановлению. Но именно благодаря этой травме я снова дома. Мама безумно счастлива, что я вернулся, и целыми днями от меня не отходит. Чувствую себя снова маленьким мальчиком. Иногда это изрядно напрягает, но бывают дни, когда я рад побыть ребёнком. У меня нет ни братьев, ни сестёр и поэтому вся любовь досталась мне одному. Мама тяжело переживала моей отъезд, отец же всегда гордился мной и моими успехами. Он крупный бизнесмен, и его жизнь всегда была полна разъездов. Но теперь я снова дома, и маме теперь есть чем себя занять. В отличие от меня, прожив семь лет в постоянных тренировках, теперь я не знал, куда себя деть.

Сегодня я послал Джилл цветы. Не знаю, чем я думал, но я это сделал. Мне хотелось, чтобы она знала, что я дома. Я хочу вернуть её, я нуждаюсь в ответах, которые она мне задолжала. И мне совершенно не хочется думать о том, что она счастлива с кем-то другим. Она не может, не имеет права. Она практически вышла за меня замуж. Неважно, что этого не произошло официально. Вот этот штамп о браке на моём пальце, и это значит гораздо больше. Я любил её, и она любила меня, но потом всё пошло прахом. Нельзя всё перечеркнуть одним решением. В прошлый раз я был слишком разбит, чтобы сражаться. Но теперь я не уйду без неё, я не проиграю эту игру. Я здесь, и это мой второй шанс.

— Привет, дружище! — отрывает меня от моих мыслей знакомый голос.